Наталия Антонова - Срезанные цветы

– Да, это так.

– В газетах столько всего пишут об этом, что просто страшно. – Лариса вздохнула.

– А вы не читайте газеты, – посоветовала Мирослава и заспешила к своей машине.

Хрусталева посмотрела ей вслед, еще раз печально вздохнула, поправила волосы, которые успел разметать по ее плечам налетевший ветер, и пошла ловить такси. Ее «Опель» забарахлил и находился в автосервисе на ремонте.

Вечером Волгина отправилась к Лизе Тимохиной. Та только что вернулась с работы и приходу детектива удивилась, но и обрадовалась.

– Проходите, пожалуйста, – гостеприимно пригласила она Мирославу. – Марк Захарович будет позднее…

– Он часто к вам заходит, Елизавета Степановна?

– Просто Лиза…

– Хорошо, просто Лиза. – Мирослава выжидающе смотрела на женщину.

– После того как не стало Марианны, часто, – вздохнула Тимохина. – Ее смерть подкосила его. Он, конечно, не признается, но я же вижу.

– Он очень любил ее?

– Очень! Теперь у него только Машенька осталась.

– А дети от других жен имеются?

– Имеются, – кивнула Лиза, – но они отрезанный ломоть и жизнью отца не интересуются.

– Понятно, но у него еще есть вы…

– Что я? – вздохнула Лиза.

– Вы же крестная Маши?

– Да.

– Теперь и вместо матери.

– Я постараюсь. Я для Машеньки все, все сделаю.

– Вероятно, Марк Захарович это отлично видит.

– Не знаю…

– Лиза, – чисто по наитию Мирослава показала ей фото Алика Гурского, – вам незнаком этот человек?

– Даже не знаю, – растерялась Лиза, – а кто это?

– Сосед одной из жертв.

– Вот как, – Лиза постаралась повнимательнее разглядеть фото, – мне кажется, я где-то видела его. Но, может быть, я ошибаюсь…

– Вы не видели его рядом с Марианной?

– Рядом с Марианной не видела…

– Ну, что ж, спасибо вам.

– За что же мне-то? – Лиза прижала руки к груди. – Останьтесь хотя бы чай попить.

– В другой раз. Сейчас мне нужно еще в одно место заехать.

Выйдя от Тимохиной, Мирослава позвонила Морису.

– Я задержусь, – сказала она, как только он поднял трубку.

– Надолго?

– Пока не знаю.

– Хорошо. Я буду ждать. Вернее, мы с Доном.

Мирослава улыбнулась и, отключившись, убрала аппарат в сумку. Сев за руль своей «Волги», она отправилась в театр. Еще было время до вечернего спектакля.

Главный режиссер Герман Павлович Кольцов покрутил в руках ее удостоверение частного детектива, выслушал все, что она ему сказала, произнес сухо: «Минуточку», – и прямо при ней стал звонить. Как она вскоре поняла, звонил Герман Павлович Марку Захаровичу Полуянову.

– Тут у меня сидит частный детектив Волгина Мирослава Игоревна и утверждает, что вы наняли ее расследовать гибель нашей Марианны.

Кольцов помолчал пару минут, потом проговорил:

– Да, я понял, будем сотрудничать и окажем содействие.

Он отключил связь, внимательно посмотрел на Мирославу, постукивая при этом острым носом дорогой итальянской туфли.

Потом сказал:

– Марк Захарович попросил нас сотрудничать с вами.

Мирослава ничего не ответила, продолжая смотреть на режиссера.

– Лично я готов, – сказал он, – спрашивайте.

Мирослава положила на стол перед ним фотографию Алика Гурского.

– Кто это? – удивился режиссер.

– Это я хотела бы услышать от вас.

– Но я в первый раз вижу этого человека.

– Я хочу, чтобы на фото взглянули другие члены вашего коллектива.

– Да ради бога! – фыркнул, точно рассерженный кот, режиссер.

Примерно через полчаса в комнате, которая лет двадцать с лишним тому назад называлась «красной», собрались вахтеры, билетеры, кассиры, актеры, рабочие сцены, уборщицы и прочие. Всем им по очереди была предъявлена фотография Гурского. Первой Алика узнала молодая актриса Светлана Кутецкая.

– Да, я видела этого парня! Он вечно таскал Марианне огромные букеты роз. А пару раз даже притащил корзину.

– Розы были алые? – быстро спросила Мирослава.

– Почему именно алые? Разные.

И тут она вспомнила о розе, которую нашли рядом с убитой актрисой.

– О господи! – воскликнула Кутецкая. – Вы хотите сказать? – Она испуганно прижала ладонь ко рту, словно собиралась удержать готовый вырваться у нее крик.

– Это необязательно он, – успокоила ее Волгина.

– Я тоже видела его несколько раз, – подала голос пожилая прима Анна Калинина.

– Вы видели его в гримерной?

– Нет, возле, он как раз стучал в дверь. Но я не придала этому никакого значения. Ведь не он один приходил к Марианне с цветами. Обычно она принимала букеты в дверях.