Наталия Антонова - Срезанные цветы

Калинкин вышел возле элитной высотки с охраной в подъезде. Аветик видел, как он протянул что-то охраннику, и его пропустили. Подождав, пока Калинкин войдет в лифт и начнет подниматься, Григорян зашел в подъезд и показал удостоверение сотрудника полиции преградившему ему путь охраннику.

– И чего надо полиции? – не переставая жевать резинку, спросил охранник.

– К кому только что прошел молодой мужчина?

– Калинкин, что ли? – хмыкнул охранник.

– Он самый.

– К Зиночке Браушвейр.

Глумливая улыбка не покидала лицо парня.

– Я вижу, вы к господину Калинкину без уважения относитесь? – спросил оперативник.

– К господину? – гоготнул охранник.

– Как же еще можно назвать жениха дочери уважаемого человека?

– Браушвейр точно человек уважаемый, – кивнул парень, – да только Калинкин никакой не жених.

– А кто же?

– Дед Пыхто.

– А поточнее?

– Муж на час, – снова заржал охранник. – Вот приедет папаша Зинаиды Исааковны или еще раньше дядя прознает про ее шашни и турнет этого искателя зеленых шуршиков.

– Каких шуршиков? – удивился Аветик.

– Зеленых, а может, и розовых, – продолжал веселиться парень и, видя недоумение Григоряна, вздохнул: – Ну и дремучая у нас полиция, про валюту я толкую.

– Это у нас сторожа элиток дремучие, – широко улыбнулся Аветик, блеснув белоснежными зубами. – Наступает эра юаня и рубля, а вы все про шуршики толкуете.

Охранник не успел ответить, как Аветик уже оказался на улице, сел в автомобиль и, позвонив Ахметову, сообщил улицу и номер дома, в котором проживает девушка Юрия Калинкина.

– Ладно, квартиру узнать будет нетрудно. Говорят, ее дядя – сам Вениамин Абрамович Браушвейр, владелец страховой компании «Синица в руках»…

– Только охранник сказал, что не быть Калинкину зятем Браушвейра, и я уверен, что он не ошибается.

– Выходит, Юре опять не повезло.

– Думаешь?

– Угу, – хмыкнул в трубку Ахметов, – Браушвейры своих дочек и племянниц безработным искателям сокровищ в жены не отдают.

– Может, она так влюблена, что бросит богатство и пойдет за любимым на край света босиком, – предположил Аветик.

Ахметов рассмеялся и ответил:

– Даже если ты, Аветик, прав и Зиночка такая наивная девушка, то нашему Калинкину босиком на краю света она не нужна.

Когда Ринат передал все добытые сведения Наполеонову, тот тоже согласился, что Калинкин и на этот раз пролетел мимо, но вряд ли это он убил Аллу Полетову. Хотя, конечно, алиби стоит проверить, и для этой цели к подруге Зинаиды Браушвейр Раисе Машковой был отправлен оперативник Дмитрий Славин. Ореховые глаза этого блондина были способны свести девушку с ума за каких-нибудь пару минут. Были, конечно, исключения, но Машкова попала под правило…

Открыв дверь и увидев удостоверение сотрудника полиции, она поначалу удивилась: что у нее может быть общего с полицией? Но когда Славин сказал, что хотел бы поговорить о женихе ее подруги Зинаиды, девушка весело рассмеялась и пригласила его в дом.

Дмитрий догадался, что квартира была двухуровневой, но хозяйка провела его в гостиную, расположенную на первом уровне. В этой гостиной, выдержанной в гамме профессионально подобранных оттенков слоновой кости, они и расположились беседовать и пить кофе с тающими во рту печеньями и швейцарским шоколадом.

– Вы совсем не похожи на полицейского, – улыбнулась Рая.

Дмитрий поблагодарил ее за сомнительный комплимент и хотел перейти к делу, но девушка быстро перебила его:

– А кто ваши родители?

Славин вздохнул, поставил на столик чашечку с кофе и ответил, мило улыбаясь:

– Мама – детский психолог, а папа владеет небольшой художественной галереей.

– Боже, как интересно! – всплеснула девушка пухлыми руками. – А какой именно?

– «Вишневой рощей».

– Это что на улице Гоголя?

Дмитрий кивнул, положил в рот крохотное печенье и глотнул кофе из чашки.

– Я вот всегда думала, – проговорила девушка, не сводя с Дмитрия широко расставленных серых глаз, – почему «Вишневая роща»? Разве такие существуют?

– Конечно, существуют, – пожал плечами Славин, – у Алексея Константиновича Толстого такая роща даже в стихах упоминается.

И он процитировал наизусть:

– Но все равно, хотя вы, наверное, правы…

– Не я, поэт, – лукаво улыбнулся девушке Славин и, тотчас став серьезным, сказал: – А теперь вернемся к вашей подруге и ее жениху.