Наталия Антонова - Благие намерения

– Следователь.

– Следователь? – удивлённый голос прозвучал чуть громче.

– Да, следователь, Александр Романович Наполеонов. Мы могли бы сейчас с вами поговорить?

– По телефону? – уточнил голос.

– Нет, очно.

– Хорошо, приезжайте в Краеведческий музей.

– Куда? – настала очередь удивляться Наполеонову.

– В краеведческий музей.

– А что вы там делаете?!

– Работаю.

– Простите. Я не знал.

– На входе скажите, что вы ко мне, мне позвонят, и я за вами спущусь.

– Хорошо.

Наполеонов отключился, перевёл дыхание и быстрым шагом направился к своему автомобилю.

Доехав до музея, он вошёл внутрь, где было прохладно и тихо. И даже не просто тихо, а торжественно тихо.

Как и велела Жанна Тюрина, он обратился к вахтёру.

И минуты через две после его звонка по лестнице спустилась худенькая брюнетка.

Коротко остриженные волосы и большие карие глаза придавали её лицу задумчивый вид, человека которого извлекли на свет божий из его внутреннего мира, где ему было уютно и интересно.

Наполеонов подумал о том, что женщина выглядит скорее старшей сестрой, чем матерью своего сына.

– Это вы хотели меня видеть? – спросила Жанна, подойдя к следователю.

– Да, – я Александр Романович Наполеонов, следователь. Мне необходимо с вами поговорить.

Она внимательно посмотрела на него, но не о чём не спросила, – идёмте, – кивнула она Наполеонову, игнорируя протянутое им удостоверение.

– Это ко мне, – сказала она вахтёру.

Они поднялись на второй этаж, прошли по коридору и оказались в маленькой комнате.

Пока они шли, Наполеонов гадал, позвонил ли сын матери, предупредил её или нет.

– Садитесь, – пригласила Жанна.

– Наполеонов сел и спросил, – и чем вы здесь занимаетесь?

Она посмотрела на него удивлённо, но ответила спокойно, – вожу экскурсии.

– Значит, вы экскурсовод? – зачем-то уточнил он.

– Значит, – отозвалась она.

И тут Наполеонов осознал, что тянет время, потому, что не знает, как сказать ей об убийстве бывшего мужа.

– Кофе хотите? – спросила Жанна.

– Хочу! – быстро отозвался он.

И когда она уже подходила к столику с подносом, он ляпнул, – ваш бывший муж найден сегодня мёртвым возле арки в собственном дворе.

– Что?! – воскликнула она, и подняла руки вверх к вискам.

Поднос выпал из её рук. Чашки, кофейник, вазочка с печеньем разбились вдребезги.

Наполеонов не сразу понял, что он натворил. Сначала он подумал, – Тюрин младший не звонил матери.

И только потом выругался, – чёрт!

Жанна стояла в том же месте, где её, как громом поразили слова следователя. Она тихо покачивалась на высоких каблуках и сжимала руками виски.

Наполеонов испугался её бледности. Он подхватил женщину за тонкий стан, довёл до кресла, усадил, налил из графина, стоявшего на столе воды, и поднёс к губам Жанны.

Она не сразу начала пить, а только тогда, когда он тихонько похлопал её по щекам.

– У вас есть валерьянка или корвалол? – спросил он.

Она покачала головой.

– Чёрт! Я сейчас! – он ринулся к двери.

– Нет, не уходите! – крикнула она, – со мной уже всё в порядке.

– Вы уверены? – не поверил Наполеонов.

– Да, да, уже вполне. Что вы сказали о Диме?

– Его убили.

– Когда?

– Сегодня ночью.

– Кто?

– Пока неизвестно.

– Чем?

– Ножом.

– О, господи! Значит, его не застрелили?

– Нет. А почему вы решили, что его должны были застрелить?

– Дима занимался бизнесом. Мне это занятие всегда казалось опасным.

– Но теперь большинство бизнесменов доживают до глубокой старости, – проговорил следователь.

И сам себя мысленно одёрнул, – и чего я несу?

Чтобы отвлечь себя и её от темы, он спросил, – где у вас веник и совок?

– Зачем?

– Убрать всё это, – он махнул на осколки посуды, утопающие в кофейной луже.

– Я сама, – Жанна попыталась встать.

– Нет, уж сидите, – остановил Наполеонов, – так где?

– Там! – она махнула куда-то за его спину.

Он оглянулся.

– Там маленькая каморка, и в ней есть и совок и ведро и веник.

– Прекрасно! – Наполеонов ринулся в указанном направлении, и вскоре вернувшись во всеоружии, стал сгребать веником разбитую посуду и изломанные печенья.

Сложив всё в ведро, он отнёс его в каморку, вернулся с тряпкой и протёр пол.

Жанна следила за его действиями то ли с удивлением, то ли с недоумением.

Вымыв руки, он уселся недалеко от женщины.

– Значит, Диму зарезали? – спросила она тихо.

Наполеонов кивнул.

В её светло-карих глазах стояли слёзы, но наружу они не проливались.