Наталия Антонова - Благие намерения

– И где только Фарионов его выкопал? – негодовал следователь.

Не удовлетворившись первоначальным опросом свидетелей, Наполеонов провёл ещё один. И можно сказать с тем же нулевым результатом.

Он даже разыскал тётку, которая работала в кафе официанткой и всегда поздно возвращалась с работы. Он к ней и так и сяк, – может что-то видели?

А она ему, – ничего не видела, бегу домой сломя голову, по сторонам не гляжу.

И в тот вечер тоже бежала и ничего не видела. В арке никто не стоял. И возле арки тоже было пусто.

– А машин поблизости не было?

– Машины, может, и были, но я на них внимания не обратила.

– Тьфу ты! – хотелось сказать Наполеонову, но должностному лицу волей неволей приходится держать себя в рамках приличий.

Нашёлся ещё старик, который в вечер предшествующий убийству гулял с собакой. Был он не с этого двора, а с соседнего. Но собака помчалась то ли за кошкой, то ли за крысой и нырнула в арку.

– Когда это было? – спросил Наполеонов.

– В двенадцатом часу.

– И вы никого не заметили?

– Не заметил.

– И собака не лаяла?

– Лаяла, но опять же то ли на кошку, то ли на крысу, в темноте не видать.

– А она смотрела на дерево или сунулась в подвал?

– Кто?

– Да, собака ваша?

– Никуда она не совалась, ни на кого не смотрела, покружила по двору и обратно в арку. Тут я её уже и поймал.

– Может кто-то был в арке?

– Никого не было.

– А машины поблизости были?

– Были, две или три…

– В машинах сидели пассажиры?

– Так темно же. Хотя, – старик почесал затылок.

– Что хотя?

– Из одной из них, вроде парень высунулся… или мужик.

– Как он выглядел?

– Обыкновенно.

– Во что одет? Цвет волос?

– Так говорю же! Темно было! И не разглядывал я его. Зачем мне это надо! Взял собаку и в свой двор.

Следователь только рукой махнул.

***

Мирослава и Морис в это время сидели на открытой веранде.

Он читал. Она смотрела в сад.

Морис оторвался от книги и спросил, – мы зашли в тупик?

– Я бы так не сказала, – отозвалась Волгина.

– Но, как мне кажется, на горизонте ни одного подозреваемого, кроме самой Татьяны Тюриной.

– Ты так думаешь? – усмехнулась она.

– Вы же не подозреваете сына и первую жену Тюрина?

– Нет, их кандидатуры на роль преступника я пока не рассматриваю.

– А кого рассматриваете?

– Как ты думаешь, кому было выгодно избавиться от Тюрина?

– Его жене.

Мирослава поморщилась, – ну что ты на ней зациклился!

– Кому же ещё?

– Думай.

– Любовнику, – задумчиво проговорил Морис, – но они вроде бы расстались.

– Лично я поняла, что рассталась она. А вот он…

– Разве может быть так, – неуверенно проговорил Морис, – что один расстался, а другой нет.

– Ещё как может!

– В том смысле, что любовник хотел вернуть Тюрину и преследовал её?

– В том.

– Но вы забываете о ноже! Как он мог взять нож в доме Тюриных? Значит, Татьяна была его сообщницей.

– Необязательно…

– Но не сам же Тюрин вручил нож своему убийце?

– Разумеется, нет. Если рассматривать это утверждение в прямом смысле.

– А какой ещё может быть смысл у этого утверждения?

– Тюрин мог впустить своего убийцу к себе в дом в отсутствие жены. А тот уж как-то умудрился умыкнуть нож.

– Я не верю, что муж впускает в дом любовника жены! – категорично заявил Миндаугас.

– Ситуации бывают разные.

– Ага. Любовник прикинулся работником жэка, – фыркнул Морис.

– Неплохая версия.

Миндаугас рассмеялся.

– Ты забываешь, что в прихожей Тюриных лежит чужая зажигалка.

– Которой не заинтересовалась полиция.

– Угу.

– И её оставил любовник Тюриной?

– Необязательно.

– Знаете, как это говорят в России, вы окончательно сбили меня с панталыку!

– Ага, а ещё у нас говорят, что без пол-литра не разобраться.

– Вы предлагаете мне напиться, чтобы вас понять?– усмехнулся Морис.

– Нет, я предлагаю устроить кратковременную слежку.

– За кем?

– За Андреем Фарионовым и его сыном.

– А при чём здесь его сын?

– Мало ли… – неопределённо отозвалась Мирослава.

– На всякий случай? – уточнил Морис.

– Точно.

– И кто за кем будет следить?

– Ты за Андреем. А я за его сыном.

– Можно спросить, почему именно такое распределение?

– Можно.

– Так почему?

Мирослава хмыкнула.

– Вы разрешили спросить, но ответа я не слышу, – сказал Морис.

– Спросить я разрешила, это точно, – улыбнулась Волгина, – но отвечать на вопрос я не обещала.

– Ясно. Когда будем следить?