Сергей Майдуков - Гонка с преследованием

«А ты не станешь искать, – сказал внутренний голос. – Ты постараешься забыть. Потому что теперь знаешь правду о себе. Ты слабак и трус».

Возражений у Жоры не нашлось.

Оставшись в трусах, он осторожно побрел в ванную, переставляя ноги так, словно на них были не носки, а лыжи. Вот когда пришлось пожалеть, что арендованные апартаменты столь велики. Тем, кто позволяет себя мутузить, следует снимать квартиры поменьше. Чтобы не приходилось преодолевать слишком большие расстояния.

Ядовитая шутка в собственный адрес заставила Жору усмехнуться, но в следующую секунду он задохнулся и издал звук, напоминающий скрежет несмазанных петель. Не следовало резко распрямляться над краном. В спину словно нож всадили.

Стараясь не напрягать корпус, Жора принял душ и, добравшись до кровати, осторожно лег.

Два дня он провел в горизонтальном положении. Вставал только для того, чтобы сходить в туалет, напиться или заглянуть в холодильник. К спиртному не прикоснулся, хотя тянуло. Понимал, что водка не поможет. Нужно было превозмочь себя без допинга.

И Белый превозмог. Не успели еще сойти синяки и зажить ссадины, как он уже был там, где его перехватили обидчики. С собой он прихватил биту. Экзекуция удалась на славу. Двое, включая главного врага, отправились в травматологическое отделение, а Жору Белого доставили в отделение полиции. Оттуда его вызволили братья Емельяновы, которые подыскивали себе новых бойцов…

Тогда он полагал, что будет благодарен им по гроб жизни. Теперь отношение к благодетелям изменилось. Белый больше не считал себя обязанным Емельянову. Все это романтические бредни для доверчивых лохов. Его использовали в своих интересах, вот и все.

Все это промелькнуло в сознании Белого стремительно, как пронесшийся мимо железнодорожный состав. Ничего не успел рассмотреть в отдельности, а как бы охватил взглядом все сразу. И, прислушавшись к своим ощущениям, Белый сказал:

– Денежки трудно достаются, а повышение только обещают. Жмоты братья. Жабой задавленные.

– Это точно, – согласился Мануйлов. – Я на днях попросил накинуть за вредность… ну, когда с «Драгметом» разобрались. Не время, говорят. Времена трудные.

– А сами бриллианты каждый месяц килограммами толкают, – злобно припомнил Белый. – Хотел бы я, чтобы у меня тоже такие трудные времена настали. Были бы у меня бабки, я бы давно все дела бросил и жил в свое удовольствие.

– Кто тебе мешает? Бабки – вот они, только руку протянуть.

– Ты о чем?

Мануйлов, словно не замечая, что приятель вопросительно уставился на него, смотрел туда, откуда должен был появиться Валерий Емельянов.

– О чем ты? – нетерпеливо повторил вопрос Белый.

– Ну, вот сидим мы в засаде… – заговорил Мануйлов, как бы размышляя вслух. – Потом нападаем на дальнобойщиков. И вот, допустим, Валера не вовремя высунулся и пулю схлопотал…

– Откуда у шоферюг стволы?

– Ну, не пулю. Монтировкой по башке. Или перо в бок. Допускаешь, что такое возможно?

– Допускаю, – согласился Белый, не сводя глаз с напарника.

Тот длинно сплюнул:

– Короче, Валеру Емельянова шоферюги завалили, а мы их замочили. Только камушков при них не было. Соврала баба. Пусть второй Емельянов потом разбирается. До правды ему не добраться. А мы алмазы на месте припрячем и годик выждем, прежде чем за ними вернуться.

Белый обдумал услышанное. В принципе, предложение его всецело устраивало. Сомнение вызывал один момент. А что, если Мануйлов первым наведается к тайнику? Доверять никому нельзя. Облапошат.

– Лучше сразу поделить камни и разбежаться в разные стороны, – сказал Белый.

– Но против того, что Валера лишний, у тебя возражений нет?

В этот момент кусты зашевелились, выпуская на открытое пространство Емельянова. Успешно опорожнив кишечник, он был энергичен и полон жизни. Но это лишь видимость, потому что смертный приговор ему вынесен и подписан. К охранникам направлялся живой труп. Теперь он мог бурчать, привередничать, отдавать раздражающие распоряжения – плевать. Нужно было лишь чуть-чуть подождать – вопрос даже не дней, а нескольких часов.

– У меня возражений нет, – отчеканил Белый.

– Тогда выждем немного и тоже как бы по нужде отправимся, – решил Мануйлов, поглаживая бакенбарды.

Белый плюнул в сторону пчелы, кружившей над цветком, но не попал.

– Орать будет, – проворчал он. – Мол, раньше не могли?

– Пусть орет. Недолго осталось. – Повысив голос, Мануйлов обратился к шефу: – С облегченьицем, Валера!