Стефани Пинтофф - И занавес опускается

Алистер пояснил мне, что миссис Лейтон говорит о тех годах, когда Чарльз Фроман ещё только начинал создавать свою империю и работал вместе со старшим братом Дэниелом в «Мэдисон-сквер-гарден». С самого начала работы в театре Чарльз рьяно следил за своими актёрами и их поведением — особенно, за его моральной составляющей.

— Какой помощник? — уточнил я.

— Айзберг, — ответила женщина и содрогнулась. — Ужасный человек. Он был влюблён в Элейн, но в тот момент, когда ей больше всего нужна была его помощь, он отвернулся от неё.

— Вы имеете в виду Льва Айзмана?

Я старался, чтобы вопрос не выглядел наводящим, но фамилия, которую она произнесла, была очень созвучна.

— Может быть, — миссис Лейтон сплюнула на пол. — Кем бы он ни был, он был очень близок с Чарли.

Похоже, она действительно говорила о Льве Айзмане. Это было ещё одним напоминанием о том, что я не должен раньше времени сбрасывать со счетов бессменного помощника Фромана.

— А ребёнок Элейн?

— Они хотели, чтобы Элейн от него избавилась. Но она не стала.

Женщина откинулась на спинку стула и печально вздохнула.

— Этот ребёнок и был Робертом? — осторожно поинтересовался я.

Но она вновь ушла в себя, окунувшись в воспоминания давно прошедших лет, и не ответила на мой вопрос.

— Я много лет наблюдала, как Фроман относится к своим людям; они бы никогда не дали ей второго шанса, — прошептала он.

— А она не рассматривала другие варианты? Возможно, за пределами Нью-Йорка?

Миссис Лейтон усмехнулась.

— Только не с такими амбициями, как у Элейн. Да, он уничтожил её, — она громко стукнула по столу раскрытой ладонью, — уничтожил, когда отнял у неё мечту! Ей пришлось приехать сюда и родить ребёнка. Мы с моим мужем Эдди приютили их и сказали всем соседям, что она недавно потеряла мужа.

— И она все эти годы жила здесь с сыном?

Женщина кивнула.

— А что ей ещё было делать? К тому же, мы — её семья. Её Роберт и моя дочь очень сдружились. Несмотря на разницу в возрасте в десять лет, они были близки, как родные брат и сестра.

Я поинтересовался, завёл ли Роберт в детстве друзей или, возможно, была ли у него в юности девушка, за которой он ухаживал. Но миссис Лейтон не могла сказать по этому поводу ничего конкретного; похоже, её разум лучше сохранял воспоминания о далёком прошлом, чем о недавних событиях.

— А где сейчас ваша сестра? Я так понимаю, здесь она больше не живёт, — произнёс я.

— Не живёт. Но она рядом, вот там.

Женщина подняла руку и указала на причал и бухту за окном.

— Она живёт не на острове? В Гринпорте?

Миссис Лейтон в очередной раз усмехнулась.

— Нет, я имела в виду именно бухту. Она там с тех самых пор, как пять лет назад вышла прогуляться и не вернулась.

Женщина печально вздохнула.

— Она отправилась на прогулку как обычно, в одиннадцать часов. Говорят, она зашла на почту и отправила несколько писем, а затем отправилась домой. Но в последний момент свернула к бухте. Её видел там местный мальчуган.

Миссис Лейтон начала задыхаться, когда тяжесть воспоминаний о тех событиях накрыла её с головой.

— Парнишка решил, что она собирает ракушки. Но оказалось, что она подбирала камни и складывала их в карманы, а когда набралось достаточно, чтобы потянуть её на дно, она вошла воду с головой. Мальчишка побежал за помощью, но было уже поздно. Ещё нашли три недели спустя — рыбаки вытащили её тело на другой стороне острова.

— Примите мои извинения, — искренне произнёс я.

Может, всё семейство Коби поразила некая психическая болезнь? Она затронула всех: и миссис Лейтон, которая иногда теряла связь с реальностью; и её сестру, которая решила покончить жизнь самоубийством; и её племянника, который, вполне возможно, виновен в череде жестоких убийств.

— Роберт остался с вами? — спросил Алистер.

— Он жил неподалёку, в Монтаке, работал на рыболовецком судне.

— А где он сейчас? Прошу вас, миссис Лейтон, подумайте хорошо, — попросил я.

Она бросила на меня раздражённый взгляд.

— Мне не нужно «думать хорошо». Он там, на рыболовецком судне. Навещает меня каждый год на годовщину её смерти.

— И когда она?

— Первого апреля.

Она удивилась моему вопросу, а я смутно ощущал, что это может оказаться важным. Годовщина случится уже через несколько дней, и если до этого времени нам не повезёт…

Но я тут же отбросил подобные мысли.

На кону стояла человеческая жизнь; нам нельзя потерпеть неудачу.

У нас всё получится — просто потому, что у нас нет права на ошибку.