Питер Чейни - Великолепная западня - Сборник

Я открыл дверь и вышел на кухню. Потом осторожно пошел по длинному коридору в переднюю часть дома. В этот коридор выходило несколько комнат, но все они были пусты. В одной или двух была какая-то обстановка, но все пропахло пылью.

В холле была лестница, ведущая наверх. Я бесшумно двинулся к ней. На полпути к лестнице был поворот, и когда я добрался до этого места, то увидел свет, выходящий из-под двери. .

Я остановился и прислушался, но ничего не услышал. Я добрался до двери, нагнулся и заглянул в замочную скважину. Прямо напротив я мог видеть горящий камин и кресло. Минут пять я прислушивался, но ничего не случилось. Я тихонько взялся за ручку двери и начал мягко ее поворачивать. Наконец я приоткрыл дверь и заглянул в комнату. Она была довольно больших размеров. Часть обстановки я не видел, но пару кресел у камина и стол разглядел.

Я пошел к столу. Едва дойдя до него, я уловил запах табачного дыма. Кто-то курил турецкие сигареты. Я сунул руку в карман и достал свой портсигар, когда услышал:

— Положите руку на стол и не двигайтесь, иначе я убью вас.

Ребята... Ох, ребята! Это был женский голос. Такой мягкий голос, что дрожь охватила меня всего от кончиков ушей до ног. Мне было бы любопытно узнать, как она выглядит.

Я начал улыбаться.

— Полагаю, я могу достать сигарету? — сказал я.— Я очень долго не курил.

— Стойте на месте,— был ответ.— Можете положить на стол свой портсигар и закурить.

Я горячо поблагодарил, положил портсигар на стол и достал сигарету. Пока я это делал, она обошла вокруг стола и остановилась передо мной.

Я уже говорил вам о ее голосе. Теперь я должен сказать, что все остальное соответствовало ему. Когда я взглянул на эту детку, я почувствовал себя так, будто в меня со всех сторон вонзили кучу булавок.

На ней был каракулевый жакет, а,под ним черное платье с голубым воротником. С такой фигурой, как у нее, она могла носить старый мешок и все равно была бы красавицей.

Под голубым тюрбаном с платиновой заколкой лежали волны рыжих волос, а запах от них исходил такой, что я и описать не могу. Когда я говорю, что она была рыжей, я имею в виду тот цвет, которым так часто пользовался Тициан. Тон ее лица напоминал лучшие сливки, брови были черные, а глаза смотрели злобно, как у черта.

Я вздохнул. До меня дошло, что в этой красотке есть что-то необычное, поэтому я взглянул на ее ножки. Поверьте мне, они тоже были хороши. Один взгляд на такие ножки, и любой дедушка пустился бы в пляс. Черные шелковые чулки и туфли заканчивали картину И делали ее похожей на голливудский кадр. Но были еще детали.

На левой руке была надета зеленая шоферская перчатка, а в правой зажат автоматический пистолет 32-го калибра, ствол которого направлен куда-то мне в кишки. Но я настолько обалдел от вида красотки, что это меня не беспокоило.

— Леди,— сказал я.— Я был бы очень рад, если бы вы зажгли мне огонек. Мне надо успокоить свои нервы. Всякий раз, когда я вижу даму, которая отличается несравненной красотой, я чувствую себя слабым.

Выражение ее лица не изменилось. Она была очень серьезна. Левой рукой она пошарила у себя в кармане и достала зажигалку и маленький золотой портсигар. Одной рукой взяла сигарету, прикурила и через стол кинула мне зажигалку.

— Можете прикурить свою сигарету,— сказала она.— Но держите руки на столе. Потом вернете мне зажигалку.

— Обязательно, леди,— сказал я.

Я взял зажигалку и прикурил от нее. На золотой поверхности я увидел инициалы: _«Д. В.»._

— Так вот вы кто, леди! — Она все еще смотрела на меня. Я усмехнулся.— Леди,— сказал я,— если вы не будете очень сильно волноваться и не нажмете на спусковой крючок, я, возможно, успокою вас. Прежде всего, вы неправильно поняли меня. Меня зовут Лемюэль Кошен, я агент Федерального бюро расследований Соединенных Штатов Америки. А вы Джеральда Варней, которая была помолвлена с этим сопляком Элмером Уайтекером...

Она перебила меня голосом, напомнившим о льдах Аляски.

— Не думаю, что меня интересует ваша ложь. Вы говорите лишь ради спасения собственной шкуры. Я знала правду о вас до вашего появления здесь и убью вас как собаку.

— Послушайте, мисс Варней, если мне суждено быть убитым, то мне все равно, как это произойдет, как с собакой или как с другим животным. Но вы уж слишком серьезны. К чему бы это?

— Я устала видеть претендентов на роль мистера Кошена.

Я вздохнул. Представляете, ребята, как трудно сложилась для меня эта ситуация!

— О’кей, леди, пусть так, я не настоящий Лемми Кошен. Поэтому, я полагаю, вы знаете, что встречались с настоящим. Но, может быть, вы сообщите мне, где и когда вы видели этого типа, раз уж вы считаете, что я не он.