Питер Чейни - Великолепная западня - Сборник

— Ты можешь орать тут сколько угодно, детка,— сказал я,— и никто тебя не услышит. Если проголодаешься, кусок кокса не повредит тебе.

Я не скажу вам то, что она мне выдала, потому что даже если вы и поймете, то ни за что не поверите, что такой хорошенький женский ротик, как у Карлетты, мог выдать такие слова.

Я закрыл погреб в тот момент, когда она говорила мне, что случится с моими внуками. Я запер погреб и сунул ключ в карман. Потом вернулся в гостиную. Налил полстакана виски, выпил и задумался.

Сперва я решил, что парень, который прятался в ее спальне, был незнаком мне, то есть он не был тем, кого я знал как Г ранта, потому что иначе Карлетта не стала бы говорить мне о нем. А если это так, то Грант еще не знает, что я повидал Карлетту, потому что ему неизвестно, что у меня есть ее адрес, и потому он верит, что вечером я пойду к Херрику. Но Грант думает, что он знает, что я буду делать вечером. Он думает так потому, что сам вбил мне в голову идею. И у него есть причина так думать, потому что это был его собственный план. И мне известно, о чем он думает.

Я выпил еще и пошел в ванную. Когда я посмотрел на себя в зеркало, я чуть не испугался, потому что моя рожа выглядела как территория, оккупированная Гитлером. Нос и щека были порезаны, а глаз опух так, будто по нему стукнул Джо Луис. Я обтерся мокрым полотенцем, потом схватил шляпу и пальто, захлопнул за собой дверь квартиры и ушел.

Внизу я нашел привратника. Этот парень показался мне умным, потому что он оглядел мою физиономию, но и глазом не моргнул. Я достал пятифунтовую бумажку.

— В квартире мисс Лариат произошла небольшая неприятность,— сказал я.— Я ее брат, и у меня случилось недоразумение с парнем, который у нее был. Возможно, вы помните его.

Он сказал, что помнит.

— Ну, этот парень не джентльмен,— продолжал я.— Он увивается за моей сестрой, а ей это не нравится. Когда я ему сказал это, он ударил меня китайской вазой. Видите, что он со мной сотворил?

Он сказал, что видит.

— Так что,— закончил я,— если этот парень придет сюда снова,— а я думаю, что он придет,— вы должны ему сказать, что мисс Лариат уехала и что она не хочет его видеть. Не позволяйте ему болтаться тут.

Он сказал, что надеется, что мисс Лариат сама подтвердит ему это.

— Конечно, подтвердит,— согласился я.— Но она не хочет, чтобы до вечера ее беспокоили. Она легла отдохнуть. Ее расстроили эти неприятности.

Я сунул ему пятифунтовик, и он сказал, что все хорошо понимает и что, если мистер Криш появится здесь, он присмотрит, чтобы тот не смог попасть в ее квартиру.

— Вот это прекрасно,— сказал я.— А когда этот парень будет уезжать на такси, вы должны подслушать адрес, который он назовет шоферу. Тогда получите еще пятифунтовик.

Он радостно согласился.

Я свернул за угол, уселся в такси и поехал на Джермин-стрит. Взглянув на часы, я увидел, что сейчас всего семь часов.

Возможно, день прошел не так уж плохо.

В половине восьмого я пришел в Скотленд-Ярд. В это время была объявлена воздушная тревога, но никто, кажется, не обращал на нее внимания. Когда я ехал туда на такси, я видел места, над которыми поработали ребята Гитлера. Но лондонцы держались на высоте, и я понял, что у немецких ублюдков с Англией ничего не выйдет.

Херрик встретил меня хорошо. Он долго разглядывал мою рожу, и я видел, что она его здорово удивляет. Я сказал ему, что выпал на ходу из автобуса, и надеялся, что он поверил в это. Мы обсудили наши дела. Херрик вообще никуда не выезжал. Он все время был на месте и ждал меня.

Я еще раз убедился, что в Ярде парни знают свое дело. Оказалось, что им известно, что Уайтекер прибыл в Англию, и они знали, что я приплыл на «Флориде». Карлетта была у них на примете, а Мандерс являлся одним из людей гестапо, и они собирались его взять.

Я спросил у Херрика, догадывается ли он, кто такой Грант, и он повел меня в отдел, где хранились фото всяких жуликов, но фото Гранта я там не нашел. Во всяком случае, я не был убежден, что этот парень англичанин. Я полагал, что эта птица лишь хорошо говорит по-английски.

Я не сказал Херрику ни слова о Карлетте и о наших с ней делах. Я не сказал о ней ни слова, потому что у меня была парочка идей, о которых я вам расскажу позже. Но о Мандерсе я ему рассказал. О том, как я вернулся в Саутгемптон и боролся с ним на краю пирса и как он упал в воду и больше не вынырнул. Херрик как-то странно посмотрел на меня и сказал, что это к лучшему, поскольку это избавляет их от лишних хлопот.