Картер Браун - Пропавшая нимфа - Сборник

— Почему?

— Возьми-ка лупу и взгляни на него.

Детектив кивнул.

— Стрелки стоят на 3.17. Надпись в углу показывает, что снимок сделан в 3.18. Таким образом, правильное время разнится от будильника всего на одну минуту.

— Это еще не все. Посмотри снова.

— Куда ты клонишь?

— В лупу виден верхний циферблат, на котором устанавливается время звонка.

— Ну и что?

— Стрелка была поставлена на без нескольких минут два.

— Естественно. Свидание назначалось на два часа. Он хотел быть на ногах, когда придет Рода.

—- Но у него почти не оставалось времени, чтобы одеться. Будильник был заведен примерно на без пяти два. Самое большое — без десяти.

— Не забывай, он когда-то был ее мужем. Она его видывала и в пижаме и даже без нее.

— Ты все еще не понимаешь меня. Моксли разбудил телефонный звонок. Значит, будильник ему не потребовался, К тому времени, как он зазвонил, Моксли уже был одет.

Выпуклые глаза Дрейка внимательно посмотрели на адвоката.

— Если бы я не понимал только это! Какого дьявола ты не говоришь о том, что это убийство в целях самообороны? Я вовсе не собираюсь требовать от тебя обмануть доверие клиента, но если она рассказала тебе правду, то наверняка призналась, что они боролись и ей пришлось ударить его топором, спасая собственную жизнь. Как я полагаю, присяжных будет совсем нетрудно убедить, что так оно и было. Особенно, учитывая характер Моксли. Ей еще спасибо надо сказать за избавление мира от такого мерзавца!

Перри Мейсон медленно покачал головой.

— До того, как становятся известны все факты, очень опасно говорить об обороне.

— Почему?

— Ты забываешь о ее попытке опоить своего мужа. То, что она когда-то была медсестрой и хотела дать ему наркотик, вызовет к ней предубеждение всех присяжных. Ну а потом, коли самооборона, то, значит, она таки убила Моксли. Я же далеко не уверен, что обвинению удасться это доказать.

— Но если она не убивала, то в комнате во время убийства находилась!

— В том-то и дело. Я не убежден, что она не пытается кого-то выгородить.

— Что заставляет тебя так думать?

— Отсутствие всяких следов на дверной ручке.

— Рода была в перчатках.

— Да, но остальные-то хватали эту ручку, не имея таковых!

— Понятно. А полиция ее следов не обнаружила?

— Если она не снимала перчаток, ей вообще незачем было думать о каких-то следах... Для чего тогда обтирать дверную ручку и топор? Ты понимаешь?

Дрейк медленно наклонил голову.

— Все ясно.

Мейсон взглянул на Деллу Стрит.

-- Приготовь для подписи апелляцию.

Она кивнула и вышла из кабинета. А через несколько минут вернулась с листом бумаги в руках.

— Это последняя страница, — сказала она, — можете подписывать.

Перри Мейсон размашисто расписался.

— Отошли ее. Заставь судью составить предписание. Проверь, чтобы все было в порядке. Я уезжаю.

— Надолго? — спросил Пол Дрейк.

— Ровно на столько, чтобы задать работы доктору Клоду Милсопу, — ответил он с улыбкой.

Медсестра доктора Милсопа вспыхнула от возмущения.

— Вы не имеете права сюда заходить. Это частный кабинет врача. Он никого не принимает без предварительной договоренности. Сначала позвоните, и он назначит удобное для себя время.

Перри Мейсон внимательно посмотрел на нее.

— Я не люблю воевать с женщинами. Объясняю вам еще раз, что я адвокат и пришел сюда по делу, имеющему для него колоссальную важность. Пройдите-ка, голубушка, в его святилище и скажите, что Перри Мейсон желает поговорить с ним по поводу пистолета тридцать второго калибра системы «кольт», который был зарегистрирован на него. Предупредите, что я буду ждать ровно тридцать секунд, а потом уйду.

В глазах сестры мелькнуло паническое выражение. Она быстро юркнула в кабинет и шумно захлопнула дверь перед самым носом Перри Мейсона.

Ровно через тридцать секунд он сам вошел туда же.

Доктор Милсоп был облачен в белый халат, делавший его похожим на профессора. В кабинете пахло лекарствами. В стеклянных шкафчиках поблескивали хирургические инструменты. Сквозь приоткрытую дверь виднелись стеллажи с книгами.

Рука медсестры лежала на плече доктора Милсопа. Глаза были широко раскрыты. Она наклонилась к врачу.

Звук открывающейся двери заставил ее обернуться в страхе.

Лицо доктора Милсопа приобрело сероватый оттенок.

Перри Мейсон закрыл за собой дверь с молчаливой бесповоротностью.

Иной раз бывает дорога каждая секунда, — заговорил он.— Я не буду начинать ни с каких преамбул и прошу вас тоже не отнимать драгоценных минут, придумывая всякие небылицы, потому что мне придется доказывать их неправомерность, а на это тоже нужно время.