Кэролайн Данфорд - Смерть в семье

– У тебя хватает наглости читать мне мораль, братец? Да кто бы говорил! Уж меня-то ты не одурачишь! Если бы тебя это действительно волновало, ты давно сбежал бы из дома!

– Я остался из-за отца!

– Чушь собачья! Ты его терпеть не мог! Мы все его ненавидели, даже драгоценная мачеха!

Я пулей взлетела по лестнице, но на верхней ступеньке остановилась. Имею ли я право вмешаться в ссору двух братьев? Я твердо решила покинуть поместье, едва будут раскрыты два убийства, и уже не считала себя служанкой. Если честно, я думала о себе как о тайном агенте мистера Бертрама, но прекрасно понимала, что тут он вряд ли согласился бы со мной. И еще я ничуть не сомневалась, что для мистера Ричарда остаюсь всего лишь ничтожной и докучливой прислугой. Что меня волновало, так это насколько докучливой я ему кажусь и что он может предпринять, чтобы избавиться от раздражающего фактора в моем лице. Так что меньше всего на свете мне хотелось лишний раз попасться ему на глаза. Однако сейчас у меня не было выбора – поговорить с мистером Бертрамом как можно скорее было очень важно.

Я медленно преодолела последние ступеньки, решив, что, если тихонько встану в самом конце холла, возможно, мне удастся привлечь внимание того брата, который нужен.

Ссора между тем разгорелась нешуточная, мистер Ричард с багровым лицом метал громы и молнии:

– Черт тебя побери, Берти! Ты мне тут проповеди читаешь, а сам притащил в дом свою шлюху и думал, что я буду ей платить! – Он нацелил указующий перст прямо на меня.

Остаться незамеченной не удалось. Я сделала несколько шагов, чтобы мистер Бертрам меня тоже увидел:

– Прошу прощения, но мне очень нужно с вами поговорить…

– Убирайся на кухню, девка! – рявкнул мистер Ричард.

– Эфимия! – в отчаянии воскликнул мистер Бертрам. – Сейчас неподходящее время!

– Но…

Тут оба Стэплфорда воззрились на меня и хором заорали:

– Прочь!

Признаться, я не привыкла к такому грубому обращению. Поэтому подхватила юбки и помчалась вниз по ступенькам. У меня за спиной возобновилась ссора, и, стыдно сказать, теперь в бурном диалоге слишком часто упоминалось мое имя.

Внизу лестницы я чуть не столкнулась с мистером Холдсуортом.

– Возможно, сейчас самое время тебе сходить на почту и отправить то письмо матери, – сказал он. – Пусть тут пока все немного уляжется.

Долго убеждать меня ему не пришлось: в доме я задержалась всего на несколько минут, чтобы взять конверт и плащ, и вскоре уже шагала по подъездной аллее. Воздух по-прежнему был свежим и колючим от мороза. Вокруг в природе царили тишь да гладь, и немного этого спокойствия передалось моей душе. Сердце перестало бешено колотиться, дыхание выровнялось, щеки перестали пылать. С моих плеч будто сняли тяжелое бремя, и мне стало казаться, что, если я сейчас подпрыгну – зависну в воздухе и полечу. Вне стен Стэплфорд-Холла я чувствовала себя легкой как перышко.

Если в доме заметят мое долгое отсутствие, миссис Уилсон не преминет этим воспользоваться, чтобы вышвырнуть меня с работы. Но ускорять шаг не хотелось – я неспешно прогулялась по полям и вышла к деревне.

Впереди к почте направлялась пожилая леди в очень желтой шляпе и с большой корзиной из ивовых прутьев. Когда я тихонько вошла в здание, она уже беседовала со стоявшей за прилавком работницей почты – женщиной средних лет в неуместном летнем капоре с цветочками. Они дружно обернулись ко мне.

– Чем могу помочь? – спросила женщина за прилавком.

– Мне нужно отправить письмо. У вас есть марка?

Леди с корзинкой внимательно всмотрелась в меня:

– Вы из Стэплфорд-Холла?

Я кивнула:

– Новая служанка.

Две дамы обменялись взглядами.

– Что-то не так? – осторожно спросила я.

– Все в порядке, голубушка, – отозвалась служительница почты и показала мне марку: – Наклеить ее для вас?

– Да, спасибо. – Я почувствовала себя неуютно, глядя, как она читает адрес на конверте.

– Ищете другое место работы? – поинтересовалась леди с корзинкой.

Я покачала головой. Деревенские порядки были мне хорошо известны – я понимала, что от меня ждут какой-нибудь истории, и желательно поувлекательнее.

– Нет, я пишу своей прежней хозяйке. Она просила дать ей знать, когда я устроюсь на новом месте. Сама она переехала в дом поменьше и поэтому отпустила меня. Сейчас в большом особняке всем заправляет ее сын, а мне не очень хотелось на него работать…

– Стало быть, из огня да в полымя! – воскликнула дама с корзинкой, а служительница почты на нее цыкнула.