Алексей Мальцев - Страшно только в первый раз [litres]

Но Сбитнев – орел! С виду – увалень, дескать, не трогайте меня, я закончу свои туалетные съемки и свалю с турбазы, больше вы меня не увидите. Камера в туалете – видимо, для отвода глаз. Главная цель – возмездие. Шатров ему заплатил круглую сумму, чтобы он поквитался с Ревенчук.

Петр вспомнил перепалку между Сбитневым и Ингой во время вчерашнего застолья. Психологически верная тактика, все были свидетелями. Спор между толстым и тонкой, между мясоедом и вегетарианкой. Вечные, как мир, темы для дискуссий. Из-за этого не убивают! Никто никогда бы не подумал на уролога. А вот поди ж ты!

Правда, внутри Петра шевелился червячок сомнения: не тот Сбитнев человек, чтобы перепутать флешки. Энтони – чертовски продвинутый юзер, многим сисадминам даст фору, хотя по специальности и врач-уролог. Разве мог такой человек перепутать флешки и вручить Петру фактически стопроцентный компромат на себя! С трудом в это верилось.

Однако факт оставался фактом. По всей вероятности, уролог решил подстраховаться и на всякий случай записал во время разговора по телефону голос Шатрова. Поступок, кстати, весьма характерный для Сбитнева, в его стиле. Этот туберкулезник небось живет сейчас и не подозревает, что давно ходит по краю бритвы. Свой голос уролог предусмотрительно из записи вырезал. Зачем светиться?

Все выглядело логично, кроме самой флешки, неизвестно откуда взявшейся в кармане сыщика.

В новую версию вполне вписывалась и история с уликами. Получалось, что и шприцы, и очки, и маски, и пульверизатор Сбитнев собственноручно сложил в пакет и спрятал до поры до времени под лиственницу.

Спрятал и начал присматривать, чтобы никто их случайно не украл. Выследив Петра, забрал пакет из березового дупла и надежно перепрятал. А потом позвонил: дескать, не дергайся, сыщик, у меня – все под контролем.

Размышления прервал очередной звонок. Номер звонившего был Петру незнаком.

– Извините, это Петр Фролов? – поинтересовались на том конце провода после дежурных приветствий. Убедившись, что разговаривает именно с тем человеком, который ему нужен, незнакомый мужчина начал не спеша излагать суть дела: – Меня попросила с вами связаться Инга Ревенчук. В том случае, если в десять утра она не будет отвечать на звонки. Я ей звонил, но все тщетно. Она просила переслать вам ссылку на видео, что я, собственно, и делаю. Я лишь выполняю ее просьбу, никакого отношения к тому, что изображено на видео, я не хотел бы иметь. Ссылку сброшу эсэмэской чуть позже.

– Скажите хотя бы, как вас… – начал Петр, но вскоре понял, что разговаривает с пустотой. Собеседник отключился.

Открыв видео по пришедшей через минуту ссылке, сыщик споткнулся, едва не угодив в лощину, в низинах которой еще густо лежал туман.

Отчего-то вспомнился американский фильм ужасов «Сонная лощина» с Джонни Деппом в главной роли. Там всадник без головы отрубал головы жителям небольшого селения с одноименным названием.

Запись, которую сыщик начал смотреть, производила не менее жуткое впечатление, чем фильм. Анжела и Цитрус – оба в масках, в красных пионерских галстуках – откровенно издевались над третьим – мертвецки спящим Буйкевичем. Причем одет Стас был почему-то в костюм гибэдэдэшника. В фуражке, со спущенными брюками, бедняга стоял в коленно-локтевом положении, в котором проктологи обычно смотрят прямую кишку, а урологи делают массаж предстательной железы. Цитрус же откровенно насиловал парня. Камера не «стеснялась» откровенных ракурсов, фиксируя самые уязвимые места – вплоть до кровавых разводов на простыне.

Большего унижения для Буйкевича придумать было невозможно.

Оператором, по всей видимости, выступала главная зачинщица оргии – Инга. До конца Петр это безобразие смотреть не захотел, ему стало откровенно жаль Стаса. Еще несколько минут назад он готов был с ним разбираться по-мужски, теперь же сыщик стоял в нерешительности посреди июньского леса и пытался унять сердцебиение.

Да, досталось парню…

Что из двух злодеяний выглядело более изуверским, сыщик судить не брался. И то, что Буйкевич сотворил год назад с Ингой, и то, как она этой ночью надругалась над ним, – Петр почему-то был в этом уверен – на небесах заслужит справедливую кару. Там, наверху, воздастся обоим. Причем Инге очень скоро, Стасу – чуть позже. Но – неотвратимо, от этого никуда не деться.

Другой вопрос – мог ли Буйкевич сразу после такой экзекуции пойти и отомстить, причем – жестоко, по самому высшему разряду? Изощренно распылить перед носом Инги смертельную взвесь, а Цитрусу хладнокровно вонзить в сонную артерию яд. Потом вернуться к себе в комнату и благополучно уснуть.