Артур Строгов - Правозащитник

«Сиреневый Жилет» так и впился в силуэт приближающегося человека. Этот последний, дойдя до середины комнаты, остановился перед поверженными противниками в слегка шутливой ироничной позе.

— Сожалею, что не могу произнести «Добрый вечер», — с тонкой иронией сказал Белосельский, — более того, Ваш поверенный по долгам очень ловко намекнул мне, что я обязан явиться к Вам с визитом. И вот я решил воспользоваться его любезным предложением. Разумеется, я первый послал бы Вам предварительное уведомление о моем приходе, однако, учитывая Вашу активную деятельность, я решил ускорить это приятное событие.

«Сиреневый Жилет» был достаточно умен, чтобы не понять, что он проиграл. Тем не менее он хотел казаться неприкасаемым.

— В городе меня знает каждый. Вам всем несдобровать. Я соберу до семисот моих людей.

— Боюсь, что Вы будете лишены не только возможности мобилизовать Ваших людей, но и вообще предпринимать шаги в будущем…

— То есть?

— Ваша деятельность, Ваши деяния признаются мной как подрывающие нравственные устои общества, и потому я расцениваю их как нацеленные против самой человеческой жизни. По закону организации, которую я создал, избавление общества от такого человека, как Вы, является не только первостепенной, но и необходимой задачей, которая пойдет на пользу всем живым существам.

«Сиреневый Жилет» непристойно выругался и попытался вновь угрожать.

Белосельский продолжал:

— Вам следует успокоиться и выслушать меня. Я прервал свое свадебное путешествие отнюдь не для того, чтобы выслушивать бред обезумевшего глупца. Есть способ, при котором Вы можете сохранить свободу… Меня попросил об одном одолжении очень влиятельный человек. В одном швейцарском банке в депозитной ячейке имеются некие неприятные документы, относящиеся к началу 90-х годов. Эти документы нужны мне. Также я возьму с Вас выкуп, вполне соответствующий Вашему положению. Кроме того, Вы причинили столько горя людям, стольких разорили, выгнали на улицу, — так что на восстановление содеянного необходимы средства.

— Я не дам ни гроша.

— Тогда Вы пойдете в особую тюрьму, из которой нет возврата. Кстати, Ваши братья по ремеслу шлют Вам привет оттуда, проходя через такие ужасы и наказания, какие не приснятся даже в самом ужасном кошмаре. Итак, решайте, либо тюрьма, либо выкуп.

«Сиреневый Жилет» посмотрел в глаза Алексею и увидел в них твердую решимость.

— Дам Вам десять секунд.

— Хорошо, какая сумма? И где гарантии, что меня и моих людей отпустят?

— Речь идет только о Вас.

— Ладно, какая сумма Вас удовлетворит?

— Ваши рублевые счета меня не интересуют. Они и так мои… У Вас текущий счет в банке CREDIT SUISSE, и сейчас Вы позвоните Вашему агенту в Цюрихе и прикажете перевести на мой счет сто миллионов долларов.

— Что? Это невозможно…

— Это еще не все… Вы позвоните в Нью-Йорк Вашему брокеру и попросите продать на бирже ценные бумаги на пятьдесят миллионов долларов… немедленно.

— Сейчас ночь… какой Нью-Йорк?

— От страха у Вас помутился рассудок. Скоро рассвет, и в Америке наступает утро через несколько часов. Банки начнут работать. Вы сделаете то, что я говорю, или…

Увидев, как вспыхнули глаза Белосельского, вся решимость «Сиреневого Жилета» испарилась.

— Ладно… Но есть еще один человек, причастный к этому счету.

— Кто же?

— Один депутат. Это мой совместный счет с ним, и я не могу действовать за его спиной.

— Этого депутата я также беру на себя, — возразил Белосельский, — Вы сделаете так, как я сказал. Четко по моим инструкциям. У Вас несколько счетов, в том числе и транзитных.

«Сиреневый Жилет» опустил голову.

— Хорошо, — выдавил он сквозь зубы.

— И последнее, пока мы будем добывать компромат (а Вы расскажете, где он), Вы сами поедете в Москву к сенатору ***. Он лично желает Вас видеть, потом можете быть свободны и не попадайтесь мне на глаза. Как только документы приедут из Швейцарии, я Вас отпущу, даю слово.

— Но я останусь «голым», — воскликнул «Сиреневый Жилет», — Вы отнимаете у меня все!

— Мне лично Ваши деньги не нужны, это все пойдет на покрытие убытков тем, кого Вы обобрали до нитки, и на благотворительность…

Белосельский перевел взгляд на полковника, который стоял, скрестив руки, под пристальным вниманием Самины.

— А что это Вы смотрите на часы, милейший? — насмешливо осведомился Белосельский у старика. — Вы разве торопитесь? Уверяю Вас, что скоро все закончится.