Артур Строгов - Правозащитник

Татьяна почти нежно сжала его руку. Он подумал о Лизе.

— Я никогда не забуду то, что Вы для нас сделали. Мой брат, конечно, не одобрит моего поступка. В таких делах он щепетилен. Он не верит в людей. Он считает, что никто ничего не делает просто так.

— Ну, у меня тоже была «задняя мысль», — отвечал шутливо Белосельский, — мне же был нужен хороший застройщик, причем лучший в своем роде! Я планирую построить не менее двухсот домов. Сроки очень сжатые.

— Я догадываюсь, зачем это, — улыбаясь, заметила Татьяна, — точнее, всегда знала.

Белосельский улыбнулся.

— Пойдем к брату. Мне не терпится сообщить ему.

— Узнав, он выставит меня за порог, — пошутил Белосельский.

— Ну, дом-то вообще принадлежит мне, — отвечала банкирша.

В гостиной их встретил улыбающийся Дмитрий, который был занят разговором с Лизой. Впрочем, девушка слушала его небрежно. Все ее внимание было приковано к Белосельскому и Татьяне. Дмитрий несколько церемонно и натянуто протянул руку Алексею.

Татьяна, улыбаясь, произнесла:

— Читай, дорогой брат!

Белосельский взял в свои руки нежные пальчики Лизы и слегка пожал их.

После последней серьезной ссоры Елена не виделась с Белосельским уже более года и общалась с ним через адвоката. Постепенно она уговорила Алексея разрешить ей вернуться из «ссылки» в покинутый дом и даже наладить личную жизнь по своему усмотрению. Никита, ее бывший «рыцарь», современный Дон Жуан, давно уже как в воду канул и не подавал признаков существования, а дети — Ирина и Иван — мало что для нее значили и снимали квартиру где-то в городе. Елена, будучи эгоисткой до мозга костей, думала лишь о себе. Восхищаясь своей увядающей красотой, Елена решила податься в модельный бизнес, и ей даже удалось заслужить благосклонность известных фотографов, которые без труда водрузили ее на олимп славы провинциальных журналов. Впрочем, Елена мечтала открыть свой ресторан и стать модным дизайнером. Но для этого, естественно, нужны были весьма ощутимые средства.

Елена надеялась, что Белосельский расстанется с Лизой и найдет себе новую «обезьянку», и тогда общество его окончательно заклеймит как любителя «нимфеток». К тому же в случае развода Елена претендовала как минимум на половину всей компании, а это составляло не менее миллиарда долларов. На такие деньги можно было купить весь мир. Адвокат сообщал, что Белосельский все еще раздумывает над пунктами развода, но компанию отдать не согласен. К тому же в газетах писали, что и он, и «юная мартышка» постоянно проводят время в благотворительном фонде, где заботятся о нуждающихся, попавших в беду людях, выкидывая на ветер фантастические суммы.

Изредка в бульварных изданиях появлялись подозрительные заголовки: «Известный правозащитник бросает вызов могущественному мафиози», «После ссоры с правозащитником ресторатор уходит в отставку», «Правозащитник нападает на банкиров», «Герой или преступник?» и т. д. Все это мало нравилось Елене еще и потому, что она сознавала, что ее муж конфликтует со многими бизнесменами и политиками, а всякий понимает, что это значит. Она опасалась, что прочитает объявление о том, что Белосельского застрелят раньше времени и он не успеет передать ей компанию в собственность. Впрочем, она не могла не удивляться тому, что на протяжении стольких лет именно Белосельский выходит победителем из всяких «тяжб, ссор, преследований», как писали о нем короли пера. И вот однажды, адвокат — упитанный мужчина лет пятидесяти с томно-сонными глазами, украшенными оправой роговых очков, — явился в неурочный час и заявил, что Белосельский согласен на все условия лишь бы получить развод. Елена была непритворно удивлена.

— Он передаст мне компанию? Полностью?

— Да, — подтвердил адвокат, — Вы станете основным акционером.

Елена едва верила своим ушам.

— Великолепно! Нужно торопиться, а то он еще передумает. Но сначала… я должна с ним увидеться. На всякий случай. Я ему не верю.

Адвокат поджал синеющие губы и издал возглас одобрения.

Белосельский разглядывал жену с неподдельным любопытством. За год, что супруги не виделись, Елена стала выглядеть еще более моложаво и беспечно. Ее глаза сверкали еще большим бесцеремонным блеском, а губы еще более дерзко произносили вульгарные циничности. На ней было великолепное черное платье из тяжелого шелка; волосы украшала марсаловая [9] Марса́ла — крепкое десертное вино родом из Сицилии, имеющее некоторое сходство с мадерой, но отличается от нее бо́льшим содержанием сахара. шляпка, а через плечо был перекинут лисий хвост вместо шарфа.