Алексей Наст - Распутницы

И тут снова мозг вернулся к расправе уже над ним самим. Ведь это немыслимо, что с ним совершили подонки. А приказ им дал их хозяин, признанный авторитетный предприниматель города, с образованным от фамилии прозвищем Пантелей. Этот самый Пантелей, бывалый злодеище, держал своих подконтрольных в ежовых рукавицах, давил так, что пикнуть никто не смел. Его отморозки были самыми отмороженными, и они продемонстрировали Геннадию во всех подробностях свои методы! Другие бы просто избили, а эти, презрев все понятия, совершили форменный беспредел.

В управлении ходили слухи, в виде догадок, что группировка Пантелея причастна ко многим загадочным исчезновениям людей, ко многим странным, непонятным смертям. Но явных улик не было. И даже если бы кого-то из людишек Пантелея органы прихватили за их «органы», сам авторитет оставался, аки ангел небесный, чист перед законом.

«Перед законом — да, — думал Геннадий. — Но не перед людьми. Однажды всё зло, которое причинил Пантелей, пусть чужими руками, но своей волей, вернётся к нему беспощадным бумерангом».

В это Егоров верил искренне. Всем достанется. А пока он докончит с Мамонтом!

Поймав такси, велел ехать на адрес Самсонова. Тот был в ресторане, но ему он лично был не нужен — противно ещё раз лицезреть это свиное рыло.

— У тебя есть баллончик с эмалью? — спросил у водилы.

— Зачем тебе?

— Купить хочу.

— Купи.

Выйдя у дома Самсонова, Геннадий нашёл глазами тёмные окна его квартиры, сориентировался, чтобы написанное им на стене противоположного дома было сразу видно из них, нажимая на пульверизатор баллончика, большими буквами начертал: «Самсонов — фуфел».

Мстительно посмотрев на надпись, Геннадий ещё раз обернулся к дому, в котором проживал Мамонт. Да, подонку будет отлично видно написанное.

Руки задрожали от нервного напряжения, захотелось разрыдаться от полного бессилия перед опутавшими его проблемами: беременная Машка, младшая дочка-гот, идиот Самсонов, старый дурак отец и злой, всё продумавший Ондатр… А он — как кур в ощип!

Был бы сейчас Самсонов рядом, Геннадий снова избил бы этого подонка, жестоко, с остервенением. Надо же, что удумал, мразь — нажаловался ворам, чтобы его, заслуженного следователя Геннадия Егорова, опустили ниже плинтуса! Хорошо, что эту расправу не додумались запечатлеть на видео мобильного телефона и выложить в Интернет! Тогда бы всё, конец карьере — не отмылся бы! Ему бы не сказали слов упрёка в управлении, но руки лишний раз бы не подавали и шушукались за спиной о его позоре. А начальство тихонько, без лишних разговоров, вывело бы за штат. Адью, Геннадий Егоров, ступай в «гражданский мир», ищи себе лучшей жизни!

Подумав об этом, Геннадий завёлся ещё сильнее — тварь Самсонов зря с ним так обошёлся! Геннадий его порвёт! Плевать на Машкину любовь к подонку, тем более Самсонов эту любовь растоптал своими толстыми ступнями!

Геннадий начал чертить по стенам белые полосы вылетающей из баллончика эмалью.

— Э, братан, ты скоро? — вдруг окликнул Геннадия водитель такси.

— Что? — удивлённо посмотрел на него Геннадий.

— Мы едем или ты остаешься рисовать?

— Если останусь, деньги за проезд не возьмёшь? — вроде пошутил Геннадий.

Но таксист юмора не оценил. Он немедленно вытащил из-под своего сиденья монтировку и погрозил ей:

— Видел орудие?

— Понял. Я просто спросил.

— Я смотрю, ты не пьяный, но ведёшь себя как… Э, ты что, обкуренный?

— Всё! — Геннадий сдался, поднимая вверх руки, и вернулся к ожидавшей его машине. — Едем по адресу, который указал.

Таксист тут же успокоился:

— Другое дело.

В салоне играла нервная англоязычная музыка. Геннадий в ритм бил себя полупустым баллончиком эмали о ладонь. Мозг перескакивал с мыслей о расправе над ним в парке на ошеломляющие подробности об отце, о требованиях Ондатра.

Как же отец так облажался и позволил себя втянуть в скверный расклад?

И тут же, оправдывая совсем сдавшего в последнее время отца, Геннадий с отчаянием подумал, что в воровскую ловушку, расставленную так искусно, попал бы любой. Он сам сел на их крючок из-за отца. Ох как всё плохо! Правда, верилось, что сейчас, ещё находясь под впечатлением, думается одно, а утром (ведь утро вечера мудренее!), когда он попадёт в родное управление и возьмёт дело в свои руки, всё пойдёт по-другому.

Но каковы! Умные и дерзкие! С такими, даже обладая изрядным ресурсом власти, справиться будет нелегко. Но Геннадий справится!