Иван Козлов - Мой брат, мой враг

Сиротка поднял упавший стул, поставил его на место, присел, теперь робко, почти на краешек:

— Знаешь, Серега, я ведь вел всю бухгалтерию, привез записи сюда. Они у меня дома. Я заодно заеду и за этой тетрадкой, все выпишу с нее… А Лукаш и Скрипка там есть. Им, правда, не много причитается.

— Где они сидели, под Архангельском?

— Ну да, в Пуксе.

— А чем занимались перед твоим отъездом сюда?

— Лукаш — основной профессией. Кошельки тырил. Может, его и посадили уже. Захар Скрипка работал в своем колхозе.

Лукаш еще раз оглядел квартиру, недоверчиво покрутил головой:

— Это что, действительно моя одноходочка?

— Служебная, — скрывая улыбку, сказал Бильбао.

— И у Скрипки такая же?

— Примерно.

— Черт возьми! У меня никогда в жизни не было своего угла, не считая шконки в зоне. Родительский дом не в счет, там всегда такой бедлам творился, что я терпеть его не мог.

— Давай все-таки ближе к делу, — напомнил Бильбао. — Ты можешь мне помочь?

Лукаш потрогал рукой упругость кресла, сел, покачиваясь, блаженно улыбнулся:

— То, что ты просишь, — не задача, а одно баловство. Корешей мне тут найти — раз плюнуть. Ни одного города в Союзе нет, где бы я братьев по профессии не встретил. Мы друг друга с полувзгляда видим. Я с ними общий язык найду, не в том смысле, что лагерный…

Бильбао тоже сел на соседнее кресло:

— Ты много говоришь.

Лукаша эта фраза, похоже, задела за живое.

— Думаешь, я болтун? Клянусь, завтра вечером скажу, где находится Леша Шанс и как лучше с ним повидаться. Честно признаюсь: не хочется выступать в роли моссера, вроде как своего закладывать, но этот Шанс — вшивый, его и в зоне не терпели… У меня что, и ключи от этой квартиры будут?

Бильбао вытащил из кармана ключ на брелке и бросил его Лукашу:

— Держи.

Лукаш поймал, тотчас сунул в карман, словно боясь, что его отберут, но потом счастливо, по-мальчишески, рассмеялся:

— Веришь, последние недели по сараям и пустым дачам ночевал. А тут — ванная, зубная щетка, мыло, сортир и в нем даже рулон бумаги…

— И неплохая оплата за выполненную работу.

— Мне Сиротка уже немного подкинул, когда сюда приглашал.

— Те деньги я тебе был должен. Теперь за работу заплачу.

— Долгов никогда не помню. А это не работа, честно говорю. Баловство. Ты только подскажи, где тут рынок и где мужики бомжуют.

Следующим вечером они сидели в этой же комнате на этих же креслах. Разница состояла лишь в том, что Лукаш был отмыт, причесан, одет в чистую футболку и новые, еще с этикеткой, синие джинсы. Когда Бильбао вошел в квартиру, Лукаш уже успел выпить полбутылки дорогого марочного вина. В пальцах его дымилась тонкая ароматная сигара.

— Когда делаешь дело, лучше не пить, — сказал Бильбао.

Лукаш тотчас наполнил уже два стакана янтарной жидкостью:

— Такую задачу можно выполнять и пьяным.

— Ты что-нибудь узнал?

Тот принял вид глубоко оскорбленного человека:

— Как это — «что-нибудь»? Это не город, а одна сплошная малина, тут, оказывается, все свои. Я сделал вид, что куш сорвал, угостил их, и… Я с Шансом два часа назад за встречу выпил, можешь поверить? Зону вспомнили, корешей… Он уже тепленьким был. Как ты и просил, я с ним ни о чем ни слова, только о зоне. И правду говорю: закладываю его с удовольствием. Как был он дерьмом, так дерьмом и остался. А если на «мокрое» дело пошел, то пусть ответит, гад!

Лукаш готов был сразу же ехать в дачный поселок и показывать, где таится Акимов по прозвищу Шанс, но Бильбао решил, что светиться вместе им не стоит, — коль Лукаш уже был сегодня там, то его может кто-то узнать.

— Мы с Захаром справимся. А ты сиди дома, если понадобишься — позвоним.

— Буду сидеть хоть сто лет. Можешь даже не предупреждать — никакого желания покидать эти стены не испытываю.

Дачный поселок был старым, только на окраинах его стали появляться каменные особняки, а в центре стояли в основном простенькие бытовки, покрашенные в один цвет: бледно-голубой. Утро выпало будничное, народ, торопившийся на работу, уже схлынул с автобусных остановок, уехали и владельцы легковушек. Теперь в поселке оставались в основном пенсионеры с детьми.

Бытовой домик, где, по информации Лукаша, отсиживался Акимов-Шанс, стоял по окна в бурьяне, на положенных сотках грядки даже не прослеживались. По крайней мере, в этом сезоне огородом здесь никто не занимался, и потому вполне логично смотрелся на двери большой амбарный замок. Хорошо, Лукаш предупредил, что замок этот висит на одной петле и входу в дом никак не мешает.