Ирина Андросова - Мечта на вешалке

Как обычно, на кухне капала вода из крана, и время от времени громко и хлопотливо урчал унитаз. Внимая его неразборчивым жалобам, я то и дело проваливалась в сон, но все же брала себя в руки, нечеловеческим усилием воли стряхивала мутное оцепенение и просыпалась. Пока окончательно не заснула.

Проснулась я оттого, что скрипнула дверь и потянуло сквозняком. А потом раздались осторожные шаги и кто-то нагнулся над моим матрасом. Я приоткрыла один глаз и в неверном свете фар проезжающей за окном машины увидела фигуру, склонившуюся надо мной, и расплывчатый блин лица моего убийцы.

— Помогите! — слабо пискнула я, приготовившись к верной гибели.

Вот тут-то и не растерялся проснувшийся Штефан Юлианович.

— Ах ты, паскудник, что ж ты к девке незамужней полез? — закричал бдительный усач, хватая мерзавца за ногу.

Стакан с зубами дяди Штефана, задетый в процессе борьбы, свалился с подлокотника дивана. Холодная вода меня взбодрила и окончательно привела в себя.

— Ион, ты, что ли, шалишь? — недовольно спросил хозяин вставных челюстей, вглядываясь впотьмах в лицо задержанного.

В ту же секунду вспыхнул верхний свет, включенный чьей-то уверенной рукой, и я зажмурилась от неожиданности. Зажмурилась еще и потому, что увидела рядом с собой совсем не того человека, которого ожидала увидеть. Нет, трубадур Таганский тоже был здесь. Он отдернул руку от выключателя и кинулся на завизжавшую Дарью, которую крепко держал за ногу дядя Штефан.

— Валька, я тебя предупредить пришла! — выпалила приемная дочь Руслана Ножкина, вырывая щиколотку из цепких пальцев молдаванина. — Это Иван Светочку убил, и тебя хотел убить, но я не могу так больше! Иван сказал, что женится на мне и если тебя не станет, то не станет и Руслана, и мы сможем жить одни. Мешаешь ты ему, понятно? И Светка мешала. Это он ее убил, я точно знаю!

— Что несешь, поганка? — вскипел Таганский. — Свои делишки на меня решила повесить?

Дядя Штефан выпустил ногу девчонки и, вскочив с дивана, вцепился в запястья блатного барда, ринувшегося на Дашу.

— Ты ее в машине задушил! — завизжала Дашка, чувствуя поддержку со стороны.

Я тяжело вздохнула и тоскливо уставилась в стену. Значит, все-таки Таганский… А я-то надеялась, что это кто-нибудь другой… Разочарование мое было так велико, так велико! Почти так же велико, как в тот роковой день, когда я лишилась палантина. Даже еще сильнее. Я чувствовала себя так, словно, помимо палантина и брелока, у меня свистнули еще и казан с цветочками, домашние тапки, папки «Эрих Краузе» две по Цене одной, бошевскую дрель и масло «Доярушка».

В дверях толпились разбуженные соседи, среди которых с камерой и микрофоном стояли телевизионщики. Даша оглянулась на Нелю, натянула на кисти рук рукава растянутого свитера, став смутно похожей на кого-то забытого, должно быть, на Пьеро из сказки, и с жаром продолжала, тыча пальцем в Таганского:

— А еще Иван кольцо мне Светкино хотел подарить, только я не взяла! Посмотрите у него в заднем кармане, Светкино кольцо до сих пор небось там!

Неля оттолкнула молодожена Мирчу, по-гусиному вытянувшего шею, и, шагнув в комнату, бесцеремонно полезла к барду в карман. Через секунду она вытащила оттуда руку, в которой было зажато то самое кольцо от «Макути», красовавшееся в день смерти на пальце Стервозы.

— Что и требовалось доказать! — удовлетворенно заключила Оганезова, позевывая и вылезая из-за шкафа.

— Паскуда! — зашипел изобличенный преступник. — Это ж ты, Дашка, убила Светлану! Я сразу понял, что ты за штучка! Что, пигалица, решила бросить на меня косяк? Знала, поганка, что буду следить за тобой!

— Вот сволочь! — заплакала девчонка. — Гад такой! Урод! Придурок! Сам мне в любви клялся, говорил, что готов для меня на все, даже на преступление, чтобы никто не болтался у нас под ногами. Ни Руслан, ни Светка. Всех обещал ради меня убить! Я просила не делать этого, а Иван говорил, что он взрослый и лучше знает как надо.

— Чушь! Бред! Какая там любовь! Ты ж в дочки мне годишься! — заорал Таганский, дико вращая глазами.

Девушка утерла слезы тыльной стороной ладошки и задиристо спросила, обращаясь к Неле:

— Да? А если он меня не любит, то какого черта ходил за мной по пятам? С чего бы стал водить меня по киношкам и зоопаркам?

— Да Светка меня просила, Светка! — взвыл Таганский с той надрывной искренностью, которая удается лишь только психопатам и тонким артистическим натурам.

И, то и дело дергая плечом, чтобы ослабить мертвую хватку дяди Штефана, преступник заговорил, презрительно глядя на Дашку: