Ирина Андросова - Мечта на вешалке

Загремела цепочка, клацнул замок, и в образовавшуюся щелочку просунулся клок черной бороды и глаз, увеличенный бифокальными очками до размеров картофелины средних размеров.

— Как вы сказали? — переспросил обладатель бороды и очков. — Зерна от плевел? Да будет вам известно, что в моем открытии нету никаких плевел! Одни только рациональные зерна, которые со временем дадут потрясающие плоды и перевернут современную науку!

И муж Стервозы хотел уже захлопнуть перед моим носом дверь, но я заранее вставила в щель ногу, помешав цветоводу-любителю оставить читателей «Зеленого листка» без информации о грядущем научном перевороте.

— Надо же, как интересно! — поддельно обрадовалась я, плечом расширяя проем между дверью и косяком и норовя незаметно скинуть цепочку, мешающую мне войти. — Расскажите, пожалуйста, подробнее!

Выдержав паузу, гений приоткрыл пошире дверь, взглянул на меня сквозь окуляры, как волк на докучливого охотника, который по глупости все тычет и тычет дулом двустволки в его пасть, и с отвращением произнес:

— Ладно уж, заходите! Напишите все как есть, чтобы в Академии наук не чесали языками!

Но стоило Круглову отступить назад, запуская меня в квартиру, как дверь напротив распахнулась, словно сосед Ефима Владимировича все это время дежурил у глазка, и прямо на нас выскочил подвижный старичок в шерстяном спортивном костюме советского образца и в домашних тапочках на босу ногу. В одной руке дед держал бумажку, мелко исписанную телефонными номерами, в другой — телефонную трубку.

— Эт-то безобразие! — заголосил он, размахивая у себя над головой исчерканным листочком, словно белым флагом. — Я буду жаловаться! Я дойду до префекта! Я свяжусь с участковым! Какое вы имели право заставить всю лестничную площадку кадками, ведь квартира даже не в вашей собственности!

— И что? — недовольно буркнул изобретатель себе в бороду.

Старичок подскочил к самой двери Кругловых и выпятил вперед щуплую грудь.

— А то! — желчно зашипел он, пытаясь проникнуть в квартиру цветовода-любителя. — То, что вот я, собственник, не могу подойти к своей квартире, которая, еще раз повторюсь, находится в моей собственности! Между прочим, вы лишили моего кота возможности выходить на прогулки! Вы хотя бы понимаете, что не имеете права заваливать места общего пользования разным хламом? Ладно бы, еще собственники были, а так живете в муниципальной квартире, а форсу, как у прокурора!

Ефим Владимирович молчал и громко сопел носом, оттирая от двери плечом непрошеного гостя. Безответная кротость жертвы только подливала масла в бушующий пламень негодования скандального соседа и еще сильнее распаляла его. Видя, что в квартиру попасть не удается, а словесные нападки не достигают цели, дед скроил ехидное лицо и глумливо проговорил:

— Я, конечно, понимаю, у вас личная драма, но это опять же не дает вам никакого права. Ко мне сегодня милиционер приходил, все спрашивал про вашу жизнь с покойной супругой, так я ему, уж будьте уверены, все про ваше антиобщественное поведение рассказал. И я не удивлюсь, если сегодня же вечером вас заберут куда следует, как вы и заслуживаете. Вот тогда я позову дворника, и мы очистим подъезд от мусора, которым некоторые граждане перегораживают общественные лестничные площадки. И верните моего кота, я знаю, вы прячете Тимофея у себя в квартире. Милиция уже поставлена в известность, так что имейте в виду, управа на вас найдется!

Наконец я не вытерпела и шагнула вперед.

— Я журналистка центрального издания и приехала специально для того, чтобы взять интервью у выдающегося изобретателя нашего времени Ефима Владимировича Круглова. И я обязательно напишу, как разные несознательные элементы травят цветовода-любителя, мешая ему работать!

Заслышав про центральное издание, старик заметно струхнул, но постарался сохранить лицо.

— Пишите, пишите, — проворчал он себе под нос. — Еще напишите, что этот изобретатель сманивает чужих котов и во что он превратил лестничную площадку…

С этими словами скандальный дед развернулся на пятках и, хлопая тапками, победоносно удалился восвояси.

— Ишь ты, кота ему подавай! — сварливо откликнулся Ефим Владимирович, пропуская меня внутрь квартиры.

— А что это он про вашу личную драму говорил? — тут же влезла я с вопросом, снова воображая себя Керри Бредшоу и потому буквально на лету схватывая горячий материал.

Честно говоря, я уже так свыклась с ролью героини «Секса в большом городе», что представить себя кем-то другим, например Тиной Канделаки, мне было бы крайне затруднительно. Мне даже кажется, я чем-то похожа на Сару Джессику Паркер, хотя Оганезова и уверяет, что я похожа только сама на себя.