Юлия Михалева - Невидимые

Пусть его посчитают безумцем, но он посетит всех соседей каждой из жертв невидимых.

— Георгий Сергеевич! — окликнула, выглянув из окна, госпожа Беленькая. Не обманула, когда говорила, что встает ни свет, ни заря.

Бирюлев сделал вид, что не слышит, и быстро перешел улицу, едва не сшибив бродячего сапожника и больно ударившись о его переносную мастерскую.

Сев на пролетку, репортер велел вести к дому Коховского. С его убийства для Бирюлева и начались неприятности.

Хорошо, что час ранний. Жители еще не успели разойтись.

Вытащив из кармана афишу с портретом Елены, Бирюлев расправил ее и постучал в первую дверь.

— Позови хозяев, — велел он горничной.

Выглянул заспанный господин.

— Вы видели эту женщину? Мне очень важно! — не считаясь с приличиями, не здороваясь и не объясняясь, сходу спросил репортер.

— Что? Кто вы?

— Что происходит, Владимир? — из-за плеча хозяина выглянула, вероятно, хозяйка.

Бирюлев сошел с крыльца, спеша к следующему дому.

— Это — убийца! Вы встречали ее прежде?

— Сударь, о чем вы? — нахмурил лоб пожилой военный. — Не представляю даже, кто эта дама…

Дальше, дальше.

— Видели ее?

— Что?.. — изумилась просто одетая барышня в очках. Учительница?

— Вам доводилось ее знать?

Господин средних лет приподнял брови, потер лоб.

— Хм… А в чем дело?

— Она убийца. Отравительница.

— К нам гости, Буба? Так рано? — послышалось из глубины дома.

— Нет-нет. Все в порядке. Просто разносчик, — радостно отозвался он, обернувшись. — Минутку. Давайте сойдем.

Отошли на пару шагов.

— При супруге не стоит. Она так тревожна, а в городе всплеск преступности. Ее все это очень расстраивает.

— Разумеется.

— И я до сих пор не понимаю, к чему вы спрашиваете о даме с афиши?

— Она убила и ограбила моего отца. Пришла к нему в дом и что-то подсыпала в напиток.

— Боже! Да… Дайте еще раз глянуть. Похоже, и впрямь она. Точно. Все так и было — но только я проснулся наутро. Но, молю — ни слова моей супруге! Я ей сказал, что отъехал по делам службы, и к нам прокрались домушники. Вы ведь из полиции?

Вряд ли Бирюлев напоминал сыщика, но отрицать не стал:

— Конечно! Припомните, когда это произошло?

— Да. В самом конце мая. Аккурат накануне того, как соседа убили, господина Коховского. Я еще думал — до чего же тут опасное место, надо бы куда перебраться…

— Где вы ее встретили?

— Хм… Кажется, в кафе "Якорь".

Любопытно.

Бирюлев рассчитывал совсем на другие свидетельства. Он надеялся, что Елену видели у особняка Коховского и что-то вспомнят. Что-то, что прольет свет на невидимых… Но, выходит, она "работала" в одном и том же квартале дважды?

Или же…? В потемках Елена могла и не запомнить дом. Оттого и крутилась с расспросами у дверей Старого Леха. Опасалась, что погибла ее жертва — сосед Коховского?

Он обдумает все позже.

Бирюлев решил изменить свой план: не терпелось навестить прислугу Аксинью.

Интересно, как она объяснит путаницу в днях.

Сорвав на подходе к бедным лачугам травинку, репортер сунул ее в рот и направился к крайней избе.

Заперта. Ставни закрыты.

Сбежала!

А, может быть, снова мнительность? Возможно, прислуга просто решила съехать?

Следовало бы расспросить местных, благо, они тут и там сновали по берегу.

Одни прачки уже шли с реки — другие только туда направлялись. Горничные, няньки, подмастерья, имевшие отдельное от хозяев жилье, спешили заработать на кусок хлеба.

Так никого и не окликнув, Бирюлев добрел до жилища сосланной Митрофановой.

На дворе обгоревшего дома худощавый белоголовый юноша лет восемнадцати умело обтесывал доски. Рядом с ним, на колоде, без движения сидел кто-то, закутанный, несмотря на летний зной, в несоразмерно большой тулуп, в теплом платке, наступающем на глаза.

Девчонка лет четырнадцати — та самая, которую Бирюлев встречал прежде, но теперь она удивила неожиданно голым затылком — прибивала доску к стене. Поблизости, громко смеясь, копошились в земле две разговорчивые маленькие грязнули.

— Барин, а у нас лягушка, — радостно сообщил мальчишка.

Старшая сестра оказалась далеко не так приветлива.

— Витюшка! Это он, тот газетчик, — бросив молоток, она подбежала к брату. Все были похожи между собой, точно капли. Красивые дети у прислуги Старого Леха. — Что вам тут снова надо? Мамка на каторге. Довольны?

— Что вам угодно, сударь? — взглянув на девицу с укором, вежливо, без оттенка неприязни, спросил белоголовый.