Юлия Михалева - Невидимые

— Соседка ваша, Аксинья…

— Так теперь вы и до нее добрались? А тю-тю, — преувеличенно весело засмеялась девочка, разведя руки широко в стороны. — Нету ее уж здесь. Уехала. И адреса не оставила.

— Да, я так и понял. Думаю, что не только ваша мать, но и она помогала невидимым, — рассеянно, скорее, адресуясь к самому себе, сказал Бирюлев, пожевывая травинку. — Да только они, к сожалению, все еще на свободе.

То, что было закутано, вдруг вскрикнуло и, раскачиваясь на колоде, громко зарыдало.

Злобно взглянув на репортера, девчонка подошла к перепеленутой тулупом кукле, обняла, прижимая ее голову к своей груди.

— Тихо, тихо… Ты дома. Все хорошо. Мы все вместе…

И тут же зашипела на Бирюлева:

— Уходите уже! Уходите!

— Пожалуйста, сударь… Если мы вам больше не надобны… — моляще попросил брат. — Сестра тревожится.

Делать здесь больше нечего. Отбросив травинку, Бирюлев направился с берега. Но не успел сделать и нескольких шагов, как в спину донеслось:

— Они в овраге! Красный дом с цветными стеклами…

Эх, и о чем же он только думает, когда времени и без того не густо.

Резко поднявшись с лавки, Макар со всех ног припустил в сторону театра.

Влетел, хлопнув скрипучей дверью так, что она завизжала.

На почти темной сцене перешептывались актеры. Они уже собрались перед спектаклем.

Алекс спал на сиденье — там же, где и вчера. Подходя к нему, Макар наступил на стекло. Бутылка. Похоже, выпала из руки.

— Вставай! Вставай скорее! — принялся тормошить.

Алекс тут же открыл глаза, злые с похмелья, но пока явно ничего не соображал.

— Надо уходить! Скоро сюда придут легаши. За тобой.

— Что? — он несколько раз подряд зажмурился, пытаясь проснуться.

— Твоя Маруська сказала, что невидимые — это ты, — выпалил Макар.

— Вот же сука. Надо было сразу ее убить.

— А это и есть ты?

— Ты точно двинулся, Тощий, — Алекс, наконец, встал.

На сцене Щукин с явным осуждением крутил в руках осколок верхней лампы.

— Надо прибраться до начала. Да и свет зажечь — темновато, — сказал он актерам.

— Не сметь! Сколько вас тут сегодня?

— Так все, как всегда, Алексей Иваныч… Семеро.

— А те двое где, что вход охраняли?

— Ты сам же их вчера выгнал. Забыл? — напомнил Макар.

Алекс пожал плечами.

— Все вниз — и в кучу… — он вытащил из кармана связку ключей, передал Макару. — В левом коридоре есть веревка. Тащи ее сюда. Захвати тряпки. Да, и разбросай там все, а потом запри на оба замка. Но сначала сбрось мне все стулья.

— Зачем? Нам надо спешить! Сейчас здесь будет целая свора легавых!

— Живо!

Он усмехался чему-то, а вот Макар не видел ровным счетом ничего хорошего.

— Что происходит, Алексей Иваныч? — с тревогой спросил Щукин, спускаясь в зал.

Алекс достал браунинг.

— Ох, нет!

— Заткнись. Чтобы сидели тихо! Кто вякнет — сдохнет. Поняли? Чего ждешь, Тощий?

Макар поднялся наверх. Сбросил в зал стулья, как велено. Прошел в коридор. Моток веревки лежал почти под ногами. В тряпках тоже недостатка не имелось: здесь хранился реквизит. Макар сперва раскидал его, как мог, потом взял, что просили. Вышел, защелкнул первый замок. Задвинул и запер погнутым ключом амбарный, не переставая ломать голову — к чему в театре такие сложные запоры?

Да и вообще, для чего все это — когда надо немедленно уносить ноги?

Пока Макара не было, Алекс рассадил актеров по стульям.

Годное время для забав.

— Бросай сюда.

Макар сбросил — попал веревкой Алексу в спину.

— Вот же… Тут мало места, да, Тощий? Ты и мимо нужника так же?

— Я случайно.

Он принялся отматывать и резать веревку.

— Башка трещит… Тощий, иди и сломай заднюю дверь.

— Чего? Ты знаешь, сколько она весит? Я ее даже не открою!

Алекс отвлекся.

— Выйди на улицу. Глянь на дверь. А потом, мать твою, просто вырви пружины и сделай так, чтобы она упала на опору. Но только смотри, чтобы не внутрь.

— Ты же не серьезно?

— Там ничего сложного. Она уже сломана.

Алекс принялся приматывать к стулу ноги Щукина.

Вдруг одна из актрис встала и бросилась к выходу. Он выстрелил.

— Таня! — выкрикнула Надька, его шалава, и тут же зажала рот рукой.

Макар зажмурился, но тут же открыл глаза. Актриса дергалась на полу. Отвернулся.

— Ну, кто еще? Есть три патрона. Тощий, твою мать! Что стоишь? Иди ломай дверь! Да, и опора правая.

Быстро, быстро. Ни о чем не думать.

Тяжеленная перекошенная дверь черного хода была приоткрыта. Протиснувшись в щель, Макар вышел наружу и оглядел ее, сокрушенно качая головой. Она уходилавглубь, но внешняя часть коробки соединялась с двумя декоративными столбами-опорами верхней перемычкой. И кому такое под силу — вырвать из петель этакую махину? Великан Медведь, и тот еле одолел в прошлый раз проклятущую дверь.