Юлия Михалева - Невидимые

Он поднялся на постели, которую прежде делил с Маруськой — сейчас ее место занимала Драгунская — потряс головой и прислушался.

Снова. Скрежетание, словно кто скребется в стекло. Точно: бросают комья сухой земли.

Алекс встал, открыл окно, высунулся. Неосмотрительно, но с нынешним идиотским занятием совсем потерял хватку.

На улице стоял сопляк из театра. Обычно он бегал по поручениям.

— Лексей Иваныч! Вас какой-то бродяга ищет! Господин Щукин велел передать, чтобы срочно пришли.

— Чего-чего?

Как будто в порядке вещей: ходить на встречи с бродягами. Что за дерьмовая шутка?

— Это по поводу госпожи Елены…

Вспомнился вчерашний день и слова Надьки. Видно, старый приятель прислал кого-то из своего отребья. Все же надумал передать, что потаскуха теперь живет с ним? Ну если так, то что ж. Пусть заплатит, что на нее потрачено, и пользуется всласть.

Но хотелось бы, конечно, просто порешить обоих.

— Скажи — скоро буду.

Алекс принялся одеваться. Драгунская приоткрыла глаза, улыбнулась:

— Уходишь?

— Ты тоже уходишь.

Похоже, не приняла всерьез.

— Вставай! Живо!

Поднялась, однако все равно пришлось торопить: уж больно медленно собиралась. Алекс же в кои-то веки и впрямь спешил в театр.

В зале сидел, с тревогой озираясь по сторонам, костистый рабочий. Рвань — вся одежда истрепана.

Над ним нависал Щукин. Увидев Алекса, просиял, указал пальцем:

— Это он! Вести от госпожи Елены принес.

— Все не так было, — стал препираться гость. Бас не вязался с сухим телом. — Я только сказал, что видел вашу даму…

— Что там у тебя? — вмешался Алекс.

Выяснение деталей нисколько не заботило.

— А вы еще кто? — дерзко спросил рабочий.

Закатав до локтя широкий рукав, Алекс ударил гостя прямо в свежую ссадину на переносице. Потекла кровь. Зажав нос ладонью, он смотрел с удивлением, но без особого страха.

Легкий и прежде умел подбирать людей.

— А теперь говори, что хотел.

— Я ничего…

— Он сказал, что видел госпожу Елену в тот день, когда… — начал Щукин.

— Заткнись.

— Не знаю, чего вам от меня надо. Пойду, пожалуй, — рабочий привстал.

Положив руки ему на плечи, Алекс вернул гостя в кресло.

— Что передал твой хозяин?

— Да нету у меня хозяина! Без работы я. Уж второй месяц.

Вспоминая слова посыльного, Алекс занял место рядом с рабочим. Может ли быть, что он сам не так понял?

— Принеси мне выпить, — велел Щукину.

Тот оскорбленно замер.

— А ну, пошевели жиром!

Вышел, громко вздыхая.

— Так что ты хотел сказать про Маруську?

— Я вообще только спросил: дама, говорю, тут у вас была. Красивая. Вернулась ли? Ей еще рот заткнули на улице, а потом утащили…

Ну нет, тут точно скрытое сообщение.

— И куда же?

— Да бог весть… Я-то случайно заметил. Смотрел на нее, когда она с кем-то стояла. Ну, после разошлись они, она отошла — и тут как кто-то на нее бросится…

— Кто?

— Да не разглядел я в потемках… Но там еще один господин все видел. А больше никого не было.

— А другой кто?

— Да почем мне знать? — рабочий отпустил руку. Струйка крови вырвалась, шустро сбежала по подбородку и упала на застиранную поддевку. — Говорю же: в сквере я сидел. Они тут стояли, у входа. Второй за дамой вышел и позвал ее. Но как увидел, что схватили — за кустами затаился. Зря: там фонарь, видно хорошо.

— Так… Ты кто будешь?

— Макар я. Веселов. А ты?

Прост, как три копейки. Наверху такое приходилось встречать нечасто.

— Алексей. Так, стало быть, Макарка, где тебя найти?

— А чего меня искать? Я живу в квартале рабочих, на улице Зеленой, в доме Бехтерева… Номер три.

Алекс усмехнулся.

— Чего?

— Улица ваша.

— Ну да. Никакая она, в самом деле, не зеленая. Серая. Но так ведь некрасиво.

Мысли разбегались, как клопы из разворошенной перины.

— Так что ты сюда пришел?

— Да просто. Гляжу — театр. А я — без работы. С завода меня погнали, говорю ведь. Ну, думаю, спрошу — может, разгрузить чего надо… Перенести…

— А Маруська — вот так к слову пришлась?

— Дама-то? Ну да. Гляжу — лицо ее на наклеенной картинке. Ну, и спросил.

Ничего… Нужно все проверить, и тогда станет ясно, что тут за сообщение.

Вот только в голове просветлеет. Сейчас в ней будто котелок каши.

— Ну так что, Алексей? Пойду я? И, ежели что, я зла на тебя не держу, — рабочий показал рукой на нос.

Надо же.

— Жена твоя, что ль?

Алекс кивнул.

— Ну, тогда бывай!

Рабочий поспешил к выходу. Через миг за ним громко захлопнулась дверь. Алекс поморщился. Хорош вход в долбанный театр. Всегда бесил.