Рут Уэйр - Смерть миссис Вестуэй

– Остановитесь. – Он протянул к ней руки. – Не надо больше бежать. Прошу… Пожалуйста, стойте.

Она хотела ответить. Хотела закричать на него, обложить его многоэтажной бранью за то, что он сделал с Мод, с Мэгги, с миссис Уоррен. Хотела рассказать ему о надеждах, которые связывала с отцом, и чем все в конечном счете обернулось.

Но у нее слишком болело горло. Эзра приближался к ней медленным, осторожным шагом, протягивая руки, обещающие мрачные объятия, а она только качала головой, сглатывала слезы, размазывая их по щекам и обхватив себя, чего никогда бы не позволила ему.

– Хэл, пожалуйста, – повторил Эзра, и она попятилась назад, на замерзшую поверхность озера.

Лед треснул, но удержал ее. Она сделала еще шаг и увидела, как его лицо вдруг изменилось: осторожная просьба превратилась в бессильное, ужаснувшее ее бешенство.

– Пожалуйста, не надо, – выдавил он. – Это опасно.

Это ты опасен, хотела сказать Хэл . Спокойнее, чем с тобой, мне будет там, внизу, с мамой. Но она только покачала головой и сделала еще один шаг по льду, еще один, каждую секунду ожидая услышать хруст льда и почувствовать, как ее поглощает ледяная вода озера. На каждый ее шаг лед потрескивал, постанывал, но не проламывался.

– Хэл, вернитесь! – крикнул Эзра. А потом, почти со смехом: – Что вы собираетесь делать, ради всего святого? Стоять там всю ночь? Вам придется вернуться.

Хэл сделала еще шаг. Она уже почти добралась до острова. А оттуда оставалось всего ничего до другого берега и границ имения.

– Хэл! – зарычал Эзра, и она увидела над головой бьющиеся крылья – испуганные сороки проснулись и взлетели, тревожно стрекоча и кружась, в тишине леса осыпая небольшие комья снега. – Хэл, немедленно идите обратно.

Но она только в третий и последний раз покачала головой, а потом он ступил на лед.

Лед выдержал. Когда он посмотрел под ноги, затем опять на нее, ухмыляясь от понимания того, что это означает, Хэл облила волна горячего ужаса, а потом страшный холод.

– Ах вы… – двинувшись в ее сторону, начал он, – ах вы, маленькая…

Но закончить фразу ему не пришлось. Послышался громкий хруст и треск, и на ледяной поверхности озера под его ногами образовался пролом. Эзра провалился в дыру, ударяясь головой о ледяные края, и исчез под черной водой.

– Эзра! – закричала Хэл, точнее попыталась крикнуть, но разодранное горло выдало лишь тихий писк, стон, в котором едва ли можно было разобрать имя. – Эзра.

На поверхности воды ненадолго расцвели неторопливые пузыри… и все. Оно стало неподвижным, безмолвным.

Эзры больше не было.

– О, какая же вы счастливица! – сказала санитарка, раздергивая занавески.

– Что? – прохрипела Хэл, у которой разламывалась голова, а горло нестерпимо болело, когда она пыталась говорить.

– Посетители. И с таким чудесным букетом цветов. Вам помочь надеть халат?

Хэл покачала головой, гадая, какие же это могут быть посетители. Вероятно, опять полиция, хотя у нее было ощущение, что она рассказала о событиях в Трепассене столько раз, что сбилась со счета, – точно больше, чем могло выдержать больное горло. Хотя неужели же полицейские принесут цветы?

Санитарка ушла, заторопившись по коридору к следующему пациенту, и Хэл села в кровати, одернула футболку, поправила руками волосы и постаралась приготовиться к любому, кто войдет в ее отсек.

Но ей так и не удалось подготовиться к тому, чтобы увидеть тех, кто, волнуясь, шел по коридору. Абель и Митци. Абель нес букет цветов – чуть ли не больше его самого, – а у Митци было в руках нечто, напоминающее по форме домашний пирог.

– Привет, Хэрриет, – осторожно сказал Абель, и Хэл увидела, как у него двинулся кадык, когда он от неловкости сглотнул. – Надеюсь… Надеюсь, все в порядке.

Голос его замер, и вперед вышла Митци, ее розовое лицо было розовее обычного.

– Если честно, Хэрриет, мы оба вполне способны понять, если вы не можете видеть обитателей Трепассена, поэтому прошу вас, не стесняйтесь и, если что, попросите нас уйти. С моей стороны это чистый эгоизм, я так разволновалась, когда услышала новости. Хардинг дома с детьми, а Абель любезно согласился подбросить меня… О нет, Хэрриет, пожалуйста, не вставайте.

Хэл не без труда спустилась с кровати, нетвердо поставив ноги на пол, и упала в такие крепкие, твердые объятия Митци, что ей даже нечем стало дышать.

– О, моя дорогая, – все повторяла Митци. – О, моя дорогая, какое испытание, ну и ну, этот жестокий, ужасный человек… Я даже не могу…