Юрий Ребров - Пуля не дура

— Еще доживем до понедельника, а пока давай собирать пожитки и гоним отмечать мои праздники.

— И поминки по капитану…

Да, грустно начинался день выписки майора Кондратьева из госпиталя.

— Что там за радостные крики? — Дина высунулась из окна.

На асфальте пританцовывал, размахивая руками, Сашка Макаров, а рядом с пешеходной дорожкой, по которой не раз прогуливался за время болезни Иван, гостеприимно распахнул дверцы «жигуленок».

— Нет, вы не поняли. — Девица в кожаной куртке походила на одну из столичных фанаток Земфиры, но раскатистое «г» и скороговорка выдавали ее украинское происхождение. — Я что, совсем у мамы дурочка! Конечно, я к вам прибежала бы сразу же, тильки меня предки увезли к родственникам в Харькив.

— Так тебя же никто и не обвиняет. Свой гражданский долг ты выполнила гарно. — Макаров улыбнулся. — В милицию пришла, поскольку владеешь информацией. Вот и излагай свою информацию.

— Я уже пояснила вашим товарищам, что горбатилась в этом самом «Успехе» уборщицей. Поступила в техникум, а грошей нема. Еще и за хату надо платить, а у вас, москалей, за каждый метр бакс надо выкладывать. Вот и устроилась. Они объявлений не вывешивали, я сама к ним заскочила, чтобы, значит, предложить свои услуги. Ну, подумали-подумали и назначили меня уборщицей.

— А чего это они так долго думали?

— До меня у них убиралась бухгалтерша. Я так бачу — не хотели они лишнего человека принимать. Так это любой на их месте тоже сто раз бы подумал, прежде чем из своего кармана гроши отдавать! Правильно?

— Правильно, правильно… И сколько же людей всего в этой фирме работало?

— Двое: бухгалтерша, моя тезка — тоже Мария. Только меня звали Машей, а ее Марией Васильевной, и заведующий складом Виталий Сергеевич.

— Фамилий не знаешь?

— Какие фамилии! Я в шесть утра приходила, убиралась — и привет.

— Ну, может, в ведомостях на зарплату видела?

— Вот еще — ведомости! Мне Мария Васильевна наличными выдавала. Да еще главный иногда наведывался. Странный мужик! Высоченный, прям коломенская верста, и все на мотоцикле. Представляете, президент компании — так его звали — и на тарахтелке. Я так понимаю, ему по штату «мерс» полагался какой-нибудь, а он… Я его в лицо и не видела, всегда в черных очках.

Да, информация у Маши была скудноватой. Но сотни опрошенных и такой не обладали. Что поделаешь, на безрыбье и рак рыба. Понятное дело, все эти имена-фамилии — липа. Можно себя хоть Путиным обозвать и даже паспорт соответствующий организовать. Про бухгалтершу и завскладом знали только одно — они испарились еще до взрыва. Вполне вероятно, что они и не знали о готовящемся акте. Нынче рекламами с приглашением на работу вся Москва обклеена сверху донизу. Устроились на фирму, оклад устраивал, а потом это ЗАО обанкротилось к чертовой матери. Сотрудникам — выходное пособие и прости-прощай! То, что потом произошло, они никак не связывали с родным «Успехом», а если что и заподозрили — их тем более теперь днем с огнем не найдешь. Кому хочется по доброй воле в милицию идти? Одним словом, иголку в стоге сена легче отыскать…

— А знаете, я однажды у нашего президента спросила, чего это он на мотоцикле катается. А он засмеялся и говорит: нынче по Москве до нужного места быстрее пешком дойти, чем на машине. Ну, а мотоцикл всегда преимущество имеет.

Сашка представил себе, как будут выглядеть развешанные по Москве фотороботы президента ООО «Успех»: черные очки в пол-лица и мотоцикл. Хотя бы марку этой тарахтелки знать. Но что поделаешь, для большинства женщин и автомобилестроение также остановилось на «Запорожцах» и «Жигулях». К счастью, племянник Маши, который провожал ее в милицию на предмет выполнения гражданского долга, был не в пример тетке продвинут в технике.

— Он на «Харлее» ездил. Машина клевая! Конечно, Шумахер бы на нее и за миллион баксов не сел, но для Москвы вполне уровень. — Парнишка, которому минуло лет пятнадцать, тяжело вздохнул. Видимо, для него «Харлей» тоже был пределом мечтаний.

Все-таки интересное существо человек. Только что Макаров считал, что загнан в тупик — подумаешь, узнал марку мотоцикла, этих «Харлеев» тысячи, а все же полегчало. Какой-никакой, а лучик света в конце туннеля.

— Раз ты такой наблюдательный, может, и номер запомнил?