Юрий Ребров - Пуля не дура

Не мешало бы пошукать среди спортсменов-стрелков, думал он, спускаясь по ветхой лестнице.

В управлении Сыромятникову выделили кабинет какого-то убывшего в отпуск начальника. По старой традиции на стене около стола — портрет «железного Феликса», доисторический чернильный прибор, ежедневник, испещренный фамилиями и номерами телефонов.

Сыромятников тяжело вздохнул, обычно такой вздох он издавал, когда получал приказ жены спуститься в булочную за хлебом, вынул из кармана красный фломастер и вывел печатными буквами: «Радкевич — деловые контакты…»

Нина пребывала в состоянии эйфории, хотя надо отметить, что в таком состоянии она находилась частенько. Девушка жила поисками БОЛЬШОГО ПРИКЛЮЧЕНИЯ и нередко из-за этого попадала в весьма рискованные ситуации. Одним словом, как поется в песне: «кто ищет, тот всегда найдет».

— Представляешь, Сашка, подкатывает ко мне на работе мужик и давай клеиться. Мол, не дадите ли телефончик, чем занимаетесь вечерком, ну и тэ дэ. У вас у всех программа не очень-то разнообразная. Один репертуар с детства и до старости. Конечно, наш телефон я не дала…

Нина исповедовала испытанное женское правило: чем чаще говоришь мужчине НАШ АДРЕС, НАШ ТЕЛЕФОН, НАША КВАРТИРА, тем короче путь в загс. Большую часть пути в это учреждение они, по мнению Нины, уже прошли, и теперь девушка размышляла, на какой фамилии остановиться. Она добросовестно пролистала соответствующие страницы Энциклопедического словаря. Среди более или менее известных Макаровых по-настоящему знаменит был разве что адмирал, погибший на легендарном крейсере «Варяг». Нет, решила девушка, Нина Трубецкая звучит куда более аристократично.

Макаров еще находился после сегодняшних переживаний «на нерве» и сначала не обращал на рассказ Нины особого внимания. Собственно, большинство мужиков относятся к рассказам подруг примерно как к шуму холодильника.

— Сегодня, представляешь, — упоенно продолжала Нина, — вдруг встречаю этого самого ухажера возле нашего подъезда, в арке стоит рядом с Хорьком и наблюдает за милицейской машиной. Кстати, не знаешь, к кому менты заявились?

— И что же это за мужик такой? — насторожился Саша.

— Да обычный, в камуфляжной куртке — таких на каждый метр по дюжине…

— С Хорьком, говоришь?

Хорек был типичным отморозком, коих развелось немало в каждом дворе. Мелочевка, шантрапа, рэкетировавшая коммерческие палатки… Нет, такого только сумасшедший мог вербовать в убийцы. Впрочем, Хорек мог быть приятелем или собутыльником «камуфляжного».

Даже допуская, что Хорек «в деле», рассуждал Александр, эта парочка лишь пристяжные. Коренник уже спрятался. Он сделал свое дело и теперь отлеживается на дне. Но по правилам игры — он тоже не в безопасности. Возможно, и за ним идет охота. «Идет охота на волков. Идет охота…» — вспомнилась строчка из песни Высоцкого.

— Ты же меня не слушаешь! — возмутилась гостья, взглянув на отрешенное лицо жениха. — Я как последняя дура перед ним распинаюсь, а он о чем-то своем мыслит. Тоже мне Спиноза, подсвечник мысли!

Нинка считала себя девушкой образованной и полагала, что мужика надо поставить на место в самом начале семейной жизни. Посему разнос предполагался долгий. Пора пришла принять радикальные меры и расслабиться самому.

— Ну, что ты, Нинок, как ты только могла подумать такое? Мы лучше приговорим бутылочку винца. Достал настоящего «Киндзмараули». Не дешевая подделка, а из царских винных погребов!

Похороны были по первому разряду: кавалькада иномарок перед кладбищем, горы венков, правительственная комиссия — лицо каждого ее члена тиражировали ежедневно центральные газеты и телевидение, — прощальные речи друзей и товарищей по работе. Интересно, сколько в их речах правды, размышлял Сыромятников. Он стоял в первых рядах провожающих, и с его места хорошо были видны сурово напряженные лица членов правительства.

Что ж, не польститься на Кремль — это уже поступок. Из таких больших и маленьких поступков и лепится человек, чем больше тебе становится известно о нем, тем легче составить его портрет. Черточка за черточкой, штришок за штришком, и ты уже знаешь о нем больше самого близкого родственника, можешь точно сказать, как он поступит в той или иной ситуации, как поведет себя с тем или другим человеком. Отсюда уже рукой подать до мотива преступления, и уже совсем рядом маячит тот, кому выгоден его уход со сцены. Сильно мешал кому-то Радкевич, отказавшийся войти в когорту кремлевских небожителей. Совсем не исключено, именно те, кому он мешал в городе, старались вытолкнуть его в Москву. Радкевич отказался, и его пришлось уничтожить.