Юрий Ребров - Пуля не дура

Юрий Борисович мельком глянул на растущую у подножия трапа визжащую кучу малу и приказал ехать.

Как и многие нувориши, Филимонов начал с чепухи. Лет десять назад, когда гражданам разрешили заниматься всем, что не противоречит закону, он организовал в Москве скромное кооперативное кафе на Кропоткинской. А поскольку оно стало первенцем перестройки, то не было льгот, каких не получило бы заведение: и освобождение от налогов, и лучшее помещение, и почти беспроцентный кредит. Чтобы не сколотить капитал в таких условиях, надо быть не просто дураком, а дураком выдающимся. Юрий же Борисович таковым не был, напротив, он обладал немалыми коммерческими способностями. Головное предприятие общественного питания понемногу отрастило щупальца — ресторанчики, оборотистые торгово-закупочные фирмы и магазины. Империя Филимонова росла и пухла на глазах, принося миллионные прибыли.

Но не в деньгах счастье, не хватало Юрию Борисовичу настоящей власти, от которой напрямую зависят судьбы сотен тысяч, миллионов… Нужна была Большая Власть, войти в которую — дело непростое и, более того, — опасное. Сколько добрых молодцев полегло в борьбе за тюменскую нефть или хакасский алюминий! Там, где не просто большие, а огромные деньги и, соответственно, власть, там и ставка по высшим расценкам: быть или не быть в буквальном смысле.

Филимонов трусом не был, но был расчетлив и бесстрастен, как компьютер. Поэтому он отмерил не семь, а семь раз по семь, прежде чем основал ЗАО «Пароходство», откупив у стремительно разоряющегося государства десяток больших танкеров за символические деньги и жирную взятку. Через полгода он, по совету сына и еще по одной веской причине, переименовал «Пароходство» в «Посейдон». Сын разумно заметил, что пароходств и без того много: Балтийское, Мурманское, Дальневосточное, не говоря уж о Волжском и прочих, и на этом фоне просто «Пароходство» выглядит как-то нелепо.

Стратегически Юрий Борисович видел себя — и в не очень дальней перспективе — хозяином огромного куска российской земли, куда ведут только две дороги: одна — небесная, другая — морская.

Если не завтра, то послезавтра у предпринимателей, ошалевших от дурных денег, дойдут руки и мозги до большого дела — освоения новых территорий за Полярным кругом, где, если верить геологам, есть все. Так что вложенный завтра рубль послезавтра принесет сто, а то и тысячу.

Овладение северными кладами потребует энергии, а единственным ее источником пару десятков лет будет жидкое топливо, доставляемое северным морским путем. Монопольным поставщиком станет ЗАО «Посейдон», к чему неуклонно ведет дело его глава. Он построит новые порты со всей инфраструктурой, так что при них тут же поднимутся города, и хозяином всего опять же окажется он, мудрый Юрий Борисович Филимонов.

Саша открыл глаза ровно в семь, хотя с вечера решил, что будет спать хоть до полудня, и будильник не заводил. Поворочавшись в тщетной надежде продлить сладкую утреннюю дрему, он чертыхнулся, выбрался из теплой койки и пошлепал в ванную.

Еще через полчаса он принялся готовить холостяцкий завтрак: глазунья из трех яиц, бутерброд со щедрым слоем масла и большая кружка растворимого кофе.

За едой Саша строил план на день. Неожиданно получив отпуск, он твердо решил, что сделает наконец-то в квартире ремонт, и даже купил большую банку белой краски. Вот Нинка удивится, радовался Саша, предвкушая, как изумленно распахнутся ее зеленые глаза и по-детски приоткроется рот.

Нина уехала к родителям в подмосковный город Одинцово, имея в виду подготовку материальной базы предстоящей свадьбы.

Они уже решили, что жить будут в его двухкомнатной, а однокомнатную Нинкину квартиру продадут и обставятся по современной моде.

Саша пытался представить себе жизнь почтенного семьянина, и она ему не нравилась заранее. Нинка только поначалу представлялась беззаботной птахой. Очень скоро в ней обнаружились воля и упорство. Она уже не раз пыталась диктовать свои взгляды на семейный уклад и бюджет. Пока он без труда отбивался, но чувствовал, что Нинка, как опытный полководец, отступает на время, дабы собрать резервы, а потом ударить вдруг, ошеломив и сокрушив противника. Ежу понятно, думал Саша, что не пройдет и половины медового месяца, как молодая протрубит атаку.

По всему, следовало сбежать, и немедленно, но… беда была непоправима, потому что Саша влюбился. Впервые в жизни влюбился без памяти и потому летел в огонь покорным мотыльком.