Любовь Шапиро - Я люблю дышать и только

— Как ты думаешь, какую роль отвела обеспокоенная бабушка Александре? — Артём хитро смотрел на меня.

— Костюмера или мальчик подай воды», — я была уверена, что угадала.

Артём даже надулся, удивляясь моей прозорливости. — Я знаю семью Дашковых с малолетства. Так было всегда. Не знаю, что такое должна была совершать Саня, чтобы бабушка отвела ей более почтительное место.

— Зря она не поехала с Андреем, — Артём с сожалением покачал головой. Могла бы стать первой из лучших сестер Дашковых.

— Знаешь, «А.В.», по-моему, имеет гипнотические способности. Саня даже если бы приняла решение, то стены дома сомкнулись и не выпустили бы девушку из своих объятий.

— Очень поэтично, но грустно, — Артём пошел на кухню со словами, что разговор с «А.В.» вызвал у него бешеный аппетит. — И вообще мне надоело обсуждать чужие проблемы. Как говорит Янка «Дел по горло».

Я, покормив Артёма, быстро выдвинулась в кабинет и стала звонить подружкам, посвящая их в события последних часов. Реакция была разная. Марьянка жалела не очень, считая, что на подтанцовки ей уже поздно проситься, а большее Алиса с бабушкой кой ей не предложат.

Янка, напротив, очень пожалела, считая, что ей давно пора переходить от редактора по VIP гостям на продюсерскую должность, а это она себе обеспечила бы. Мара, вообще была индифферентна. Ей казалось, что, если Янка прорвётся, то её дело пристроится в фарватер и делать всё, что можно на интересной программе. Её уже тошнило от нашего дневного шоу. Она созывала, умоляя и хитря всех известных или полу знаменитых людей, согласных обсуждать мало насущные проблемы, но без которых наша аудитория «просто погибнет», если мы её не просветим. Но, сама она говорила, что теряет последний интеллект, повторяя как попугай, один и тот же текст.

Мы шутили, что стоило бы записать приглашения на магнитофонную ленту и пускать тот вариант, который наиболее подходит к конкретному реципиенту.

Я шла по коридорам второго этажа и из разных помещений слышались то веселые, то грустные тексты песен, рассказов о замечательных людях, уже ушедших из жизни и к счастью не смогут услышать те невероятные фантазии их оставшихся в живых соратников. В других студиях, галдели те, кто отгадал нужное слово и заполнил окошечко, которое принесёт ему деньги. Вот, что в основном правит на нашем удивительном голубом экране. Если в ту или иную программу, нельзя впихнуть дорогую рекламу, она не стоит ничего. Случайно хорошая программа совпадает с дорогой рекламой. Но, это почти чудо.

Я шла и думала о том, что похожа на завистливую старую брюзгу. Хотя почему я так думаю. Я имею всё то, что и большинство людей, бегающих и творящих в различных кабинетах. Не так давно одного из известных телевизионных начальников спросили: «По какому принципу он — они отбирают программы, и что лично нравится ему». Он — они был страшно удивлён, сказав, что кроме новостей его не привлекает ничего. Он — они смотрят либо импортное ТВ, чаще же хорошее кино у себя дома.

Многих потрясла безнравственность ответа. Меня нет. Я боялась, что если они начнут смотреть, то станет еще хуже.

Эти мелкие мстительные мысли посещали меня ещё и потому, что долгие годы я имела счастье работать в театре собственного мужа и, мы делали, что желали. Но всё прошло. Спасибо, что я вообще нашла работу. Бесчисленное количество нимфеток, бегающих на высоких каблуках или в «гриндерсах», по коридорам не стесняясь, отталкивают нас, помнящих Советскую власть, ставших взрослыми при ней, но были еще достаточно молоды, чтобы воспользоваться знаниями, которые втолковало в нас старшее поколение, до конца понять книги, которые мы читали, спрятавшись глубоко под одеялами. Эти бесценные познания мы выплёскивали в сумасшедшие 90-е годы. Казалось, что так будет теперь уже всегда. Но природа не терпит гармонии и, нас быстро успокоили. Несколько особо ретивых были убиты или посажены, остальные притихли.

Всё это был фон той жизни, когда нас собрала «А.В.» и сказала, что Алиса собирается делать на Т.В. потрясающую уникальную программу. Алиса, молча, и с достоинством кивнула, словно её заставили с нами встретиться и поделиться редкой идеей.

Я успела дойти до своего кабинета, как раз размышляя, почему мы тогда сидели как затравленные кролики, над которыми ставят опыт, а мы еще радуемся.

На пороге кабинета маячила фигура Филиппа Сергеевича.

— Вы мне, конечно, мне рады, — оскалился в приветливой улыбке следователь.