Ирина Градова - Смерть навынос

— Как это?

— А вот так! Выходил из гостиницы «Невский Палас» после какой-то презентации, стоял на тротуаре вместе с другими пешеходами, ожидая, пока иссякнет поток машин и загорится зеленый свет. И вдруг ни с того ни с сего шагнул прямо под внедорожник, который несся на полном ходу, потому что горел красный!

— Поторопился? — предположила Алла.

— Один очевидец, к которому Тамусян стоял ближе всех, даже выразился как-то типа: как будто черт его в спину толкнул! Но никто его не толкал, это точно установлено!

— А вдруг он решил покончить с собой? — высказал еще одно предположение Антон.

— Тамусян был счастливо женат, и за два дня до гибели у него родился долгожданный сын. Незадолго до гибели ему предложили новый проект на одном их федеральных каналов — кто, скажите на милость, станет самоубийцей при таком раскладе?!

— Да-а! — протянула Алла. — Значит, записали как несчастный случай?

— Точно. Может, и другие есть, но, как я уже говорил… Алла Гурьевна, вы так и не объяснили, зачем я этим занимался!

— Сейчас объясню. Вполне вероятно, что Ларису Бузякину никто и не убивал…

— Что значит — не убивал? — перебил ее Дамир. — Мы же почти доподлинно установили, что рядом с ней в момент падения находился…

— Абрамов, да, — не дала ему закончить Алла. — То, что он там был, не доказывает того факта, что он же и убил! Может, они просто беседовали?

— Ну да, а потом она взяла и шагнула с балкона?!

— Совесть замучила? — встрял Белкин. — А что, вполне: Бузякина сильно переживала, находилась в стрессовом состоянии, а Абрамов напомнил ей о совершенном преступлении, и она…

— Давайте сперва найдем Абрамова, хорошо? — прервала молодого опера Алла. — Я хотела сказать о другом. Дело в том, что наш знакомый доктор…

— Князев, что ли? — сразу догадался Антон.

— Ну да, он самый. Так вот, доктор и его приятель патологоанатом предположили, что вскрытие Ларисы было проведено недостаточно тщательно.

— Разумеется, ведь все тогда думали, что это самоубийство или, на крайняк, несчастный случай! — закивал Дамир.

— Ну вот, а у доктора недавно погибла пациентка…

— Неужто наш эскулап ее зарезал? — хохотнул Антон, но, поймав суровый взгляд Аллы, стер с лица улыбку.

— Девушка сорвалась с крыши.

— С крыши дома?

— С крыши больницы.

— Ух ты!

— Перед смертью, по словам очевидцев, она выделывала странные коленца — девушка была балериной, знаете, — как будто танцевала, а после раскланивалась перед несуществующей публикой. Вскрытие показало, что ее печень и сердце находились в неудовлетворительном состоянии, а ведь девочке едва исполнилось девятнадцать! Патолог говорит, что для пущей уверенности ему необходимо исследовать мозг жертвы, но, к сожалению, это невозможно: девочку кремировали.

— А почему он не подсуетился раньше? — спросил Дамир.

— Мать была против вскрытия. Гурнов сделал его, можно сказать, нелегально — еще до того, как она написала отказ. Причина смерти на первый взгляд казалась очевидной!

— А почему тогда он вообще решил делать вскрытие?

— Все из-за нашего неугомонного доктора Князева, — позволила себе улыбнуться Алла. — Он никак не мог успокоиться и принять смерть столь юной пациентки. Провел небольшое расследование и выяснил интересные факты. Короче, так уж вышло, что два наших дела совпали по фигурантам: и погибшая балерина, и Бузякина обращались к одному и тому же психотерапевту Орджоникидзе и, похоже, через него — к одному и тому же диетологу Губерману.

— Орджоникидзе отрицал, что рекомендовал кого-то Ларисе! — заметил Шеин. — Он утверждает, что лишь посоветовал обратиться к хорошему диетологу!

— А вот Князев получил координаты Губермана от матери погибшей девочки, в обход психиатра. Но психиатр один и тот же, это факт. И теперь вам, Антон, предстоит снова встретиться с Орджоникидзе и убедить его сказать правду. К счастью, теперь у нас имеется рычаг давления: предупредите его, что в сложившейся ситуации меньше пострадает тот из них, кто скорее сознается!

— Сознается в чем?

— В том, что Бузякина и Куликова получали от Орджоникидзе телефон чудо-доктора, который продавал им чудо-пилюли.

— А он продавал?

— Мне, во всяком случае, продал.

— Вы… ходили к этому… Губерману?!

— Ну он же диетолог, а не крестный отец питерской мафии! Весьма приятный мужчина, чертовски импозантный. Настораживает тот факт, что к Губерману пациенты попадают только по рекомендации. Он с пристрастием допрашивал меня, выясняя, кто дал мне его координаты. Я даже на всякий случай после визита позвонила матери Калерии Куликовой и попросила ее подтвердить мои слова — вдруг диетолог решит подстраховаться! Обычно такая секретность означает что-то незаконное или как минимум сомнительное.