Ирина Градова - Смерть навынос

— Когда ее употребляют, — перебил Дамир, — они точно знают, что перед ними, и идут на сознательный риск. Кроме того, если они отравятся, — что, кстати, случается крайне редко, — су-шеф попадет под суд, потому как руки у него растут не из того места!

— Когда человек, особенно женщина, хочет стать красивой, ее невозможно остановить! — развел руками Губерман-Никитин. — Пациенты приходят с одной и той же проблемой: они хотят сбросить большое количество килограммов, не соблюдая диеты и не занимаясь спортом, причем желают, чтобы эффект был быстрым и наглядным! Такое возможно лишь в том случае, если препарат будет блокировать желание есть — другого способа не существует! Люди не спешат менять привычки, хотят продолжать выпивать и курить, но при этом — худеть!

— И вы решили, что нужно удовлетворить их потребности, начисто отбив аппетит, — не боялись, что они попросту помрут с голоду?

— Вы не понимаете! — воскликнул Губерман, подаваясь вперед. — Если бы я получил возможность закончить исследования, то, скорее всего, через пару лет на рынке появился бы препарат от ожирения, которому нет аналогов в мире!

— А так вы, значит, не закончили исследования? — вкрадчиво проговорил Ахметов. — То есть внедряли, так сказать, свой препарат непосредственно в массы, минуя все положенные стадии?

— Да вы хоть представляете, сколько требуется согласований, чтобы твое изобретение… — начал Губерман, но Антон не дал ему закончить:

— Вы ничего не изобретали, вы украли чужие разработки!

— Я позаимствовал результаты неудачных, между прочим, исследований, но на этом не остановился! Тот препарат только снижал чувство голода и позволял организму достаточно долго обходиться без еды, а я работал над тем, чтобы у пациента выработалось отвращение к вредным продуктам, в то время как другие он мог спокойно потреблять с пользой для здоровья! Принимать изначальный препарат долго было действительно нельзя — как уже говорилось, я предупреждал об этом своих клиентов!

— Как минимум четверо из них мертвы! — вставил Дамир.

— Если вы станете пить полезный томатный сок ведрами, то умрете! — парировал Губерман. — Для чего даются рекомендации — для того, чтобы их выполняли! Видимо, они хотели усилить результат, а лучшее, как известно, враг хорошего. Я говорил, что снижение веса должно идти постепенно, и четко прописывал дозировку, необходимую каждому, — тут ведь нужен индивидуальный подход.

— А вам не приходило в голову, что вы давали наркоманам героин, как бы между прочим сообщая, что не следует перебирать с дозой? — поинтересовался Шеин.

— Глупости, мой препарат не вызывает привыкания!

— Химического — возможно, и нет, но как насчет психологической зависимости? Видя положительный результат, кто же не захочет, чтобы дело пошло еще быстрее, еще успешнее? Вы — хороший психолог, Даниил Борисович, раз вам удавалось морочить голову не самым глупым людям, и вы не могли такого не предвидеть! Разве не понятно, что преодолеть искушение практически невозможно?

— Ну, знаете, — развел руками Губерман, — если, скажем, раковый больной принимает морфин, будучи предупрежден о передозировке, но все равно использует больше, надеясь снять болевой синдром на продолжительное время, разве в этом вина врача?

— Некорректное сравнение! — резонно возразил Ахметов. — Морфин — подотчетный препарат, и — да, вина врача в том, что пациент получил на руки большую, чем положено, дозу, — если, конечно, он не добыл его сам, нелегальным путем!

— Выходит, вы признаете, что ваш горе-препарат является ядом по своей сути? — уточнил Шеин.

— Ничего подобного! — упрямо поджал губы Губерман. — Ни один суд, ни одна комиссия не признает меня виновным, потому что для этого необходимо доказать, что пациенты умерли именно от моего препарата, а чтобы это сделать… Короче, вы ничего не докажете. Я требую адвоката: вы больше не услышите от меня ни слова, пока он не приедет!

— Так значит, все-таки несчастный случай! — качая головой, проговорил Мономах, стирая с рук остатки массажного крема. Алла стояла в дверях ванной и видела его лицо в зеркале над умывальником. И свое — красное, разгоряченное после получасового сеанса.

— Мне кажется, что это не совсем так, — задумчиво проговорила она. — Конечно, доказать это проблематично, ведь единственный человек, своими глазами видевший, что происходило в тот вечер на балконе особняка, мертв. Да и, честно говоря, мне не хочется докапываться до самого дна правды: хватит и того, что Абрамов признался в нападении на Чувашина. Ничто не указывает на то, что он лжет: Абрамов не отрицает, что несколько раз ударил погибшего, но умер-то Арсений в результате падения с высоты! Толкал его Абрамов или нет — это уже предстоит доказывать в суде его адвокату. Ничипорук попал под машину, испугавшись, что Абрамов пришел его грохнуть, так что если тут и присутствует его вина, то только косвенная.