Мария Жукова-Гладкова - Задача с одним бриллиантом

— Они разве заряжают? Они же вроде с душами покойных общаются, — заметила я.

— А Нина спиритические сеансы проводит, правда, дома, а не на кладбище. Ей такое место очень подойдет. Скажешь ей потом, Шура. Я с ней не разговариваю. Но вообще я против эксгумации. Зря ты это затеял, Шура. Пусть бы все осталось как есть.

Вскоре после этого мы квартиру Екатерины Рудольфовны покинули.

Схема, нарисованная Екатериной Рудольфовной, и схема, нарисованная Шуриком, свидетельствовали о том, что за Лилиными действиями могли наблюдать только ближайшие родственники. И этих родственников или уже нет в живых (Рудольфа и Константина), или они ничего не видели из-за того, что переживали смерть Николая Рудольфовича (Шурик), или не видели, как Лиля положила камень в руку (Екатерина Рудольфовна), только ее странные действия. Сама Лиля и ее мать не должны бы раскапывать могилу. При желании они просто могли оставить бриллиант у себя. Остальные находились дальше, и «вид» им закрывали ближайшие родственники, или они уже отошли после прощания. Лиля, как уже говорилось, прощалась последней. Не родственники, а потом родственники прошли мимо гроба, подержались за стенку, кто-то даже поцеловал покойника — а потом Лиля стала хватать его за руки. Совсем рядом находилась ее мать Саломея, а Рудик с Костей и его матерью (Екатериной Рудольфовной) наблюдали за происходящим. Потом гроб закрыли, опустили в землю под гимн Советского Союза, собравшиеся бросили землицы, могилу закопали, на нее положили венки и цветы, поставили фотографию Николая Рудольфовича и кладбище покинули.

Но даже если кто-то еще видел, как Лиля положила в руку отца камень (или что-то еще), незамеченным пробраться к могиле деда Миллера теперь стало невозможно. Я поразилась количеству людей на кладбище (как адекватных, так и явно неадекватных), когда мы туда приехали на эксгумацию в сопровождении ОМОНовцев. Потом в частной беседе мне их командир сказал, что несанкционированные митинги разгонять гораздо проще.

В первую очередь парням в бронежилетах пришлось защищать меня — народ жаждал сниматься и давать мне интервью. Вот она — обратная сторона известности. Неважно, что я веду «Криминальную хронику», я же журналист, значит, надо меня использовать.

В конце концов подзаряжающуюся или общающуюся с духами публику от могилы деда Миллера отогнали. Наверное, стоило воздвигнуть какие-то щиты, чтобы некроманты не видели происходящего, но об этом никто не подумал. ОМОНовцы встали живой стеной, вернее, прямоугольником, внутри которого оказались сотрудники органов, включая моего приятеля Андрюшу, следователя Сан Саныча, патологоанатома Василия, а также мы с Пашкой, Шурик, как сын усопшего, и два могильщика. Лили не было, хотя ей пришлось дать показания под протокол.

— Снимай все, — сказала я Пашке.

То же самое орали из-за стены омоновцев. Требовали прямой трансляции в Интернете. Потом некроманты проявили находчивость, стали залезать на деревья, притащили скамейки с других мест на кладбище, стали вставать на них, кто-то забрался к кому-то на плечи.

Чуть позже нас появился директор кладбища, который несколько раз спросил у меня, как бы разогнать этих сумасшедших. Я ответила, что после эксгумации они по идее должны сами убраться. Что им здесь делать, если тело извлекут из могилы?

— Так его же в склеп переместят, — напомнил директор кладбища.

Я скривилась. Этот факт как-то вылетел у меня из головы. Командир омоновцев сказал, что часть буйных граждан они сегодня заберут с собой и попытаются охладить их страсть к общению с духами.

— Поможет только время, — заметил мудрый следователь Сан Саныч. — Скоро новость потеряет актуальность. И в нашем городе появится какая-то новая «горячая» точка. У нас же все время что-то случается. Тут, конечно, журналисты виноваты.

— Это камешек в мой огород? — спросила я.

— Нет, Юля. Ты, можно сказать, девчонке жизнь спасла. Это другие каналы и другие печатные издания, которые на эзотерике специализируются. И их понять можно. Это их работа, их хлеб. У меня теща все это смотрит и читает, а потом нам с женой пересказывает. Садимся вечером ужинать — и слушаем. Так что я в курсе того, кто тут собрался. Большинство отсюда уйдет, когда перестанут снимать. Это же бесплатная реклама услуг всяких магических, эзотерических, кармических и всех прочих подобных центров. Знаешь, сколько рекламы уже прозвучало в эфире?

Тем временем два могильщика продолжали работать. Летом было бы проще, но земля все-таки пока не промерзла полностью, как могло бы быть в январе. Сильных морозов еще не было, фактически промерз только верхний слой.