Мария Жукова-Гладкова - Задача с одним бриллиантом

Конечно, смерть очень сильно меняет человека, в особенности насильственная. И с этим двумя никакой гример не работал. Я сама ни того ни другого никогда не видела. Вроде бы. Человек в замшевых ботинках был значительно старше своего убийцы — я дала бы на вид лет шестьдесят. Он был среднего роста, сухощавым, седым и уже заметно полысевшим. Мужчине в белых кроссовках, впившемуся ему в шею, было лет тридцать пять. Он годился первому в сыновья, но внешне на него совсем не походил. Этот был плотного телосложения, явно ходил в «качалку», волосы у него были светлые. Оба были без верхней одежды, то есть без пальто или курток. Хоронили Николая Рудольфовича Миллера в ноябре, когда в нашем городе уже все надели верхнюю одежду. Из этого можно было сделать вывод, что их сюда специально привезли. Ну не здесь же они сцепились, сняв верхнюю одежду?!

— Шура, взгляни, — попросила уже я. — Они мертвые. Тебя не тронут. Хотя бы на одного посмотри, ровесника твоего папы. Может, он к вам в гости приходил?

Шурик судорожно затряс головой.

— Уводите. — Сан Саныч посмотрел на могильщика. — И возвращайтесь. Дальше будем копать. Мало ли еще кого найдем.

— Вот уже гроб, — сказал могильщик, который на нем стоял. — Тут никого нет больше.

— А под гробом? А в гробу? Точно там один «хозяин»?

Могильщик пожал плечами, из раскопанной могилы вылез, потом вылез его коллега, они подхватили Шурика под белы рученьки и увели. Я сказала, что Шурику позвоню, когда надо будет возвращаться. Сама сфотографировала два трупа и отправила своему возлюбленному Витале. Мало ли, старый вор в законе (ныне — банкир) и шеф Витали Иван Захарович сможет опознать хотя бы более старшего по возрасту покойника. Или попросит кого-то из знакомых.

— Когда они могли сюда попасть? — задумчиво произнес Андрюша.

— Только поздним вечером после похорон Миллера, — ответила я. — Или после наступления темноты.

Ведь могилу нужно было раскопать и снова закопать и уложить на ней цветы и венки. А где-то в час или два ночи уже прибыли Рудольф Миллер с Константином Серегиным, и их с могилы никто не двигал. Хотя теперь я не исключала, что их убийство вполне могло быть «постановочным». Они помешали другим, более серьезным людям. Почему выбрали могилу Миллера, мне было понятно: ее днем раскапывали, а земля уже мерзлая, чью-то другую, нетронутую копать сложно. Здесь проще. Раскопали, положили тела, закопали. Говорят, что в лихие девяностые подобные подхоранивания у нас в городе проходили чуть ли не каждую ночь. Утопленный труп может всплыть, а кто будет раскапывать могилу? Хотя некоторых потом нашли. Например, люди решили подхоронить родственника — а там «подарок». И опознать его, скорее всего, уже невозможно. Но это единичные случаи. Скорее всего, на всех наших кладбищах до сих пор имеются такие «братские» могилы, и никто никогда не узнает, кто там лежит.

На следующую ночь сюда прибыли Ксения и Слава. То есть прибыли они вечером, а не среди ночи. И явно не стали бы совершать самоубийство здесь, если бы в то время могилу кто-то раскапывал. А потом уже появились некроманты, ведьмы, колдуны и прочие и стали дежурить тут круглосуточно. Никто незамеченным бы не подобрался. Значит, только в день похорон Миллера. И те, кто поместил в могилу эти два «подарка», точно знали, что в тот день здесь состоялись похороны.

Ход мыслей моих знакомых из органов был таким же, как и у меня.

— Придется проверять всех присутствовавших на похоронах Миллера, — вздохнул Андрюша и посмотрел на меня. — Когда этот оклемается, возьми у него телефоны и адреса всех прощавшихся. Они же должны быть у него в смартфоне. Можно без схемы расположения, — хмыкнул Андрюша.

— Родственники навряд ли. — Я кивнула на яму, где телами уже занимался Василий. — Кто-то из других прощавшихся. Или кому-то подсказал. Я бы показала фотографии нотариусу.

— Прямо сегодня заеду, — кивнул Андрюша. — Кстати, а как бы найти бомжей, которые снабжают тебя информацией?

Я развела руками и заметила, что при таком количестве психов у могилы они наверняка тут в последнее время не появляются. И бомжи — народ тертый и жизнью битый. Даже если кто-то и видел, как тут могилу раскапывают, они навряд ли стали за этим наблюдать с близкого расстояния. Пришли утром посмотреть на результат — и увидели трупы Рудольфа и Константина, которые пришли позже. Кому придет в голову, что одну могилу два раза за ночь захотят раскапывать?!

— А если это Константин с Рудольфом?