Людмила Мартова - Дьявол кроется в мелочах

— О ваших соседях, — бухнула Настя, и Соня от неожиданности подпрыгнула на стуле.

— О чем?

— Софья Михайловна, выслушайте меня, пожалуйста. — Девушка говорила тихо, но решительно. — Мне очень важно расследовать, что именно произошло в квартире ваших соседей. Я не могу объяснить вам зачем, это сложно. Скажем так, это для меня вопрос профессиональной чести. Я — будущий юрист, и моя работа будет зависеть от того, смогу я распутать это дело или нет. Поэтому помогите мне, пожалуйста.

— Я? Как именно, Настя?

— Расскажите мне все, что вы знаете об этих людях. Быть может, было что-то странное, предшествовавшее их смерти. Быть может, вы что-то видели или слышали, или заметили в их квартире, когда были там понятой. Я прошу вас, Софья Михайловна.

Она молитвенно сложила руки на груди.

Все понятно, девочка решила поиграть в детектива. Скорее всего хочет что-то доказать своей знаменитой маме. Все-таки экзамен по возрастной психологии Соня в свои студенческие годы сдала на «пять», да и не надо было быть психологом, чтобы понять, в чем тут дело. Так что причины, подвигнувшие Настю на расследование, совершенно понятны, вот только идти у нее на поводу Соня не собиралась. Слишком опасно это было. Убийство — не игрушки.

Настя спросила, заметила ли она что-то странное.

Да это странное можно было черпать большим половником. Двойные бронированные двери в квартире, странный дневник, портрет Ровенского, его невнятные объяснения и следом за этим внезапная болезнь…

Соне ужасно хотелось все это обсудить, но не с Настей же. Впрочем, глядя на насупленное лицо девушки, она понимала, что та не отстанет.

— И как ты собираешься вести свое расследование? — мягко спросила Соня.

Обижать Настю ей не хотелось.

Девушка пожала плечами.

— Обойду соседей. Для начала. Мне легче начать с вас, потому что мы знакомы. А уже потом, проанализировав добытую у вас информацию, я буду понимать, у кого еще что спрашивать. Поверьте, Софья Михайловна, это проще, чем кажется. В прошлом году я была на практике в уголовном розыске и участвовала в поквартирных обходах. Я умею разговаривать.

— Вот что, Настя. — Соня решила пока ухватиться за спасительный канат, который протягивало ей время, а уже потом, на досуге, подумать о том, как ей себя вести и на какие вопросы отвечать, а на какие не стоит. — У нас до начала занятий всего десять минут, мы все равно не успеем поговорить, поэтому давай перенесем этот разговор на завтра. Договорились?

Она не дала Насте шанса возразить, вскочила со стола, мило улыбнулась и пошла к стойке платить за кофе.

Девушки послушно ждали ее, явно намереваясь продолжить беседу по дороге, но и эти попытки Соня решительно пресекла.

— Не на бегу, — сказала она. — Вопрос слишком серьезный.

— Хорошо, — нехотя согласилась Настя. — Только давайте отложим не до завтра, а до вечера. Я все равно собиралась после курсов заехать в ваш дом. Вот с вашей квартиры и начну.

— Я не уверена, что буду дома. — Большей глупости придумать было трудно, потому что все свои вечера Соня проводила дома. А где ж еще? На Настином лице она увидела скепсис и неожиданно для себя разозлилась. — В общем, по ходу решим. А пока пошли быстрее, нас уже ждут.

После окончания занятий Соня обнаружила на телефоне непринятый звонок. Это мог быть новый ученик или просто что-то важное, поэтому Соня набрала высветившийся номер, поскольку всегда перезванивала, даже если номер был ей незнаком.

Ответил ей Феодосий Лаврецкий, и это было довольно неожиданно, а еще почему-то приятно.

Он звал ее на ужин и тоже предлагал поговорить о случившемся в ее подъезде. То, что ему это было интересно, Соню немного напрягло, хотя она поспешила успокоить себя тем, что, будучи позавчера невольным свидетелем ее злоключений, он просто проявляет воспитанность.

Поделиться своими мыслями по поводу Настиного расследования, дневника и поведения Ровенского хотелось все сильнее. Внезапный ужин также давал возможность не идти после работы домой, где наверняка ее будет ждать настырная Настя. Проучить девушку, не верящую, что у ее преподавательницы могут быть свои дела по вечерам, тоже хотелось, хотя Соня и понимала, что это форменное детство.

Как бы то ни было, на ужин с Феодосием Лаврецким она согласилась, пробежалась по лицу пуховкой, мазнула губы помадой цвета увядающей розы, намотала на шею шарф и поехала на неожиданное свидание в довольно хорошем состоянии духа.

Интересно, что бы сказал Денис, если бы знал, что она собралась поужинать с его шефом? От этой мысли Соня даже тихонечко хихикнула, но тут же снова стала серьезной. Отчего-то ей хотелось обязательно произвести на Феодосия Лаврецкого благоприятное впечатление.