Анна и Сергей Литвиновы - Брат ответит

На этот раз Оля поняла: если бояться еще и того, как поведет себя ее нога, она просто не выдержит.

Позвонила в отдел кадров и объявила, что сразу, как закроет больничный, уйдет по собственному. А пока валялась дома перед теликом, читала и гадала, чем заниматься дальше.

Очевидный путь — учить детей — ее не привлекал. Малышовые бальные танцы раздражали атмосферой — слишком много девочек на нескольких надменных мальчишек, слишком амбициозные родители. А вести после Главного театра обычный школьный кружок не позволяла гордыня.

Вид из окна ее съемной квартирки настраивал на философские мысли: в отдалении — кладбищенские кресты, перед ними — Центр реабилитации больных аутизмом. И сад, примыкающий к заведению, можно рассмотреть, и все подходы. Оля от скуки и под стать мрачному настроению полюбила сиживать на подоконнике, наблюдать. Как с виду абсолютно нормальные дети внезапно падали в дикой истерике. Как внимательно они слушали учителей, когда занятия шли во дворе, а потом вдруг все, дружно, взрывались болезненным смехом или слезами.

А еще ее очень расстраивало, что больные постоянно шли-стояли-сидели с глазами долу и ужасно от этого сутулились. Хотя серьезных мышечных или костных нарушений у страдающих аутизмом обычно не имелось, Оля изучила этот вопрос — просто от скуки. И задумалась: вдруг им помогут обычные балетные упражнения? Улучшат координацию и осанку, заставят гордо смотреть вперед?

Когда сняли гипс, первым делом она отправилась в Центр. Втайне ждала — ей вежливо откажут. Но дружелюбная девушка с ресепшена немедленно отвела к начальнице, Антонине Валерьевне, а та сбивчивую теорию бывшей балерины даже до конца не дослушала. Сразу приняла решение:

— Приходите и пробуйте!

Оля уже привычно ждала, что сейчас ее начнет колотить дрожь, однако страха — впервые в жизни! — не ощутила. Только огромное любопытство и сильнейшее желание доказать свою теорию. Помочь больным детям. Не подкачать.

И у нее пошло — вопреки недоверию родителей и насмешкам на специализированных форумах. Уже через неделю на программу «балет» (она категорически отказалась назвать свой курс просто «танцами») записались восемь человек. А к моменту, когда закончился больничный, Оля была занята по семь часов в день, и Антонина Валерьевна предложила ей зарплату — причем больше, чем платил Главный театр страны!

— Откуда такие деньги? Вы разве не государственная организация? — удивилась Ольга.

— Государственная. Но у нас большие дотации и много спонсоров, — улыбнулась начальница. — А еще — я в тебя верю.

— Ну… ребята, и правда, стали лучше ходить…

— Это мелочь. Оля, — Антонина Валерьевна заглянула девушке в глаза, — я жду от тебя другого.

— Чего же? — растерялась она.

— Поставь с ними балет.

— Как?!

— Не «Лебединое озеро», конечно. Что-нибудь авангардное. Чтобы никто ничего не понял.

— Вы знаете, по каким критериям отбирают в балет?

— Правила для здоровых здесь не работают. Если есть театр слепоглухих, почему больные аутизмом не могут поставить балетный спектакль?!

И опять Ольга привычно ждала: что сердце екнет, затрепещет, забьется в панике. Однако ничего подобного не случилось. Ей не терпелось поскорее вернуться домой и ринуться в виртуальную балетную библиотеку.

Не успела выбрать партитуру и начать среди пациентов кастинг, сразу и в личной жизни подкрались изменения. Познакомилась с Гошей — очень банально, в супермаркете. Он спросил, для чего Оля покупает пророщенную фасоль и подойдет ли сей продукт на гарнир к сосискам. Девушка прежде терялась, когда к ней обращались пикаперы, но могучему, с добрыми глазами, парню весело улыбнулась и посоветовала взять что-нибудь более калорийное. Пока вместе собирали ему тележку, а ей корзинку, Оля (абсолютно спонтанно) дала незнакомому витязю телефон. Он проводил ее до дома и серьезно сказал: «Я теперь твоим личным псом буду. В любое время зови. И служить буду. И рвать — за тебя».

И сердце бывшей трусишки растаяло окончательно.

До деревни Загорье пришлось идти по обочине шоссе — даже намека на тротуар не имелось. Ветер грозил перерасти в ураган и пробирал настолько, что ощущение — будто Арктику покоряешь. Ох, до чего я проклинала свою легкую куртку, безбагажный билет и холодный апрель!

Хоть какой бы магазинчик рядом! Ватник купить или одеяло! Но места совсем глухие, даже продуктовых нет, и почти все дома — с темными окнами. А если еще и Ольга не придет?