Кэрри Лонсдейл: Лазурь на его пальцах

Ян поймал меня в объектив в тот момент, когда я танцевала в «Каса-дель-Соль». Когда я отрешилась от всего, всецело отдавшись музыке.

Мои глаза карибско-голубого оттенка в обрамлении эбеново-черных ресниц смотрели так пронзительно, что просто завораживали, затягивая в свои глубины. Облако темных кудрей ореолом взметнулось вокруг головы, словно танцуя вместе со мною в свете мигающих гирлянд. Волосы сияли, точно светлячки, поблескивали, как золотой песок.

Может быть, именно такой меня и видел Ян? Портрет этот брал за душу. Видно было, что создавший его художник не просто влюбился в объект своего творчества – он по-настоящему любил эту женщину. Мне захотелось расплакаться.

Присутствие Яна я ощутила еще до того, как он коснулся моей руки.

– Она прекрасна, – произнес он настолько тихо, что только я могла это расслышать.

– Ян… – начала я.

– Ты прекрасна, – шепнул он мне на ухо, отчего мой пульс забился чаще. – Я тосковал по тебе.

Глаза защипало от слез.

– Твои снимки – это… – Я покачала головой, не в силах найти слова, чтобы описать, сколь изумительны его работы, показанные на этой выставке. – На твоих фотографиях теперь есть люди.

Ян за моей спиной переступил с ноги на ногу.

– Кое-кто однажды сказал, что у меня есть талант. По-видимому, я просто научился запечатлевать людей с их лучшей стороны. А еще – я вынужден был признать, что далеко не все они скрывают в себе что-то скверное. – Я почувствовала на себе его взгляд. – Ты боялась отпускать Джеймса, однако все же заставила себя это сделать – и, готов поспорить, от этого твоя натура стала еще сильнее. Я поехал с тобой в Мексику, боясь, что потеряю тебя. Что ты останешься с ним, так никогда и не узнав, как сильно я тебя люблю. И я все еще… – Его голос затих.

Я не глядя потянулась к его руке. Ян тут же переплел свои пальцы с моими.

– Пойдем-ка со мной, – повел он меня в самый дальний уголок галереи, подальше от столпотворения.

– Я тоже скучала по тебе, – заговорила я, едва мы оказались наедине. – Прости, что не осталась с тобой в Мексике.

Он обнял меня.

– Я все понимаю, Эймс. После всего, что довелось тебе испытать, тебе требовалось время. И я дал тебе это время, очень надеясь, что однажды ты все-таки ко мне вернешься. – Он ласково шептал мне эти слова, губы касались чувствительного места на мочке. По моей коже побежали мурашки.

– А как Лэйни? Ты нашел ее? – спросила я, использовав именно то имя, каким Ян предпочитал называть Лэйси. – Что-нибудь узнал насчет своей матери?

– Нет.

– Мне очень жаль. – Я опустила голову.

– Не стоит сокрушаться. Если она жива, я обязательно ее найду. Когда-нибудь.

– Я люблю тебя, Ян, – просто и откровенно сказала я. – Мне следовало сказать тебе это еще до того…

Он приник ко мне поцелуем.

– Я люблю тебя, – прошептала я, не отрывая свои губы от его. – Но у меня есть к тебе вопрос.

Ян прервал поцелуи, обеспокоенно спросив:

– Какой?

– Ты поужинаешь со мной?

Он медленно расплылся в невероятно чувственной улыбке:

– Ты приглашаешь меня на свидание?

– Ну да, приглашаю, – усмехнулась я.

– Что ж, в таком случае, мой ответ – да. Я поужинаю с тобой, а утром – позавтракаю, – пообещал Ян, касаясь губами моих губ. – И так будет отныне каждый вечер и каждое утро.

И он приник ко мне долгим, неутолимым поцелуем, словно давая мне вкусить, какое будущее ждет нас впереди. То будущее, которое я так всегда искала.

Пять лет спустя

Ему снова снилась она . Глаза ее были настолько яркими и горящими, что, казалось, прожигали душу. Когда она перекатывалась через него, целуя его разгоряченную кожу, ее темные вьющиеся волосы ласкали его грудь. Через два месяца они должны были пожениться. Он не мог дождаться той поры, когда будет каждое утро просыпаться рядом с ней, уже как с женой, и нежно любить ее – так же, как она любила его сейчас.

Ему нужно было сказать ей что-то очень важное. И что-то очень срочное сделать. Нечто, что все время ускользало от него, скрываясь в окутанных туманом уголках сознания. Он старательно сфокусировался на этой мысли, пока наконец…

«Я должен ее защитить».

Он должен был защитить свою невесту. Его брат уже покусился на ее честь и попытается обидеть ее снова.

И он увидел своего брата – с решительным упрямством во взгляде. Граничащим с безумием. Они были на яхте. У брата было ружье, и он угрожал. Потом брат навел оружие на него. Поскольку было ясно, что он выстрелит без малейших колебаний – он нырнул в воду. Океан оказался бурным, тут же потащил его на глубину. Он почувствовал, что тонет. Пули между тем чиркали по поверхности, проскальзывая мимо его головы и туловища, едва не попадая в цель.