Барри Робертс - Шерлок Холмс и железнодорожный маньяк

– Итак, господа, – сказал Его Величество, – теперь, когда вы отошли от несколько невежливого приема, позвольте мне представить вам Его Императорское Высочество Великого князя Алексея и мисс Эмили Нортон, исполнительницу трюков с оружием и мужских ролей в американских водевилях! Мистер Шерлок Холмс и доктор Ватсон!

При виде дамы Холмс побледнел, а когда она улыбнулась и протянула ему руку, смущенно откликнулся:

– Мисс Нортон? Я не понимаю… Я…

Она прервала его заливистым смехом.

– Добрый вечер, мистер Холмс, – промолвила она, а глаза ее заискрились озорством.

Мой друг взял ее руку как во сне.

– Этот голос, – пробормотал он, – вы можете быть только…

– Да, конечно, – она опередила его, – единственная дочь покойной Ирен Нортон, или Адлер. Я полагаю, вы присутствовали на свадьбе моих родителей, мистер Холмс, так что мне следует благодарить вас не только за то, что вы сегодня днем спасли мне жизнь. – И она взорвалась смехом, глядя на совершенно обескураженного сыщика.

Не удержался от смеха и король; Холмс наконец пришел в себя.

– А не нахожусь ли я также в присутствии мисс Эйлин Нигл, мистера Джонатана Я. Сэмуэля и юнги с некой русской яхты?

Она сделала книксен.

– Как вы прозорливы, мистер Холмс! Я и впрямь была всеми ими, но как вы догадались?

– Мне довольно давно стало ясно, что мисс Нигл и Джонатан Сэмуэль скорее всего являлись одним и тем же лицом. Для женщины в качестве американского эмиссара мужской наряд на суше стал бы самой лучшей защитой, не говоря уже о том, что никакая женщина не могла бы встретиться с моим братом в клубе «Диоген». Признаюсь, я не до конца разгадал тайну юноши с яхты, но тем не менее догадался, что моряком он не был.

– В самом деле? – удивилась она. – Я думала, что моя игра была довольно убедительна.

– О да, мисс Нортон, за исключением того, что вы привлекли внимание к своим рукам, наведя на нас пистолет, а они оказались слишком изящны и бледны, чтобы быть руками юнги-работяги. Кроме того, хотя ваш русский акцент весьма убедителен, вы постоянно называли ваше судно «оно», а не «она» [6], что является нормальной ошибкой для представительницы вашего пола, но определенно не характерно для моряков где бы то ни было. Однако ваше искусство обращения с пистолетом почти переубедило меня.

– Я уже извинилась за это и могу только добавить, что, кроме талантов покойной матери, я унаследовала ее непревзойденное чувство юмора, и иногда оно заводит меня слишком далеко. – И она очень мило покраснела.

Король Эдуард ласково прикрыл своей ладонью руку американки:

– У юной Эмили внешность матери, ее ум и талант, и все это пригодится ей сегодня вечером. Эмили, вы единственная роза на грядке с сорняками за этим ужином. Впрочем, отчего же мы столь нерешительны? – И, взяв ее руку в свою, король пригласил нас в обеденный зал.

Я полагаю, что из частых визитов во Францию король Эдуард вынес привычку заканчивать ужин кофе, а не портвейном, так что дамам не было нужды удаляться. Так или иначе, Эмили осталась с нами, когда с ее разрешения мужчины отрезали кончики сигар и закурили. Король тем временем склонился над столом и обратился к Холмсу.

– Итак, мистер Холмс, – сказал он, – вы всегда оказывали моей матери неоценимые услуги; полагаю, что вы никогда не подведете и меня. Вы всегда подмечаете то, что ускользает от других. Так что же привело вас в Шотландию по следам юной Эмили?

– Преследование убийцы, – ответил мой друг, – Необходимость схватить жестокого маньяка, что погубил сорок невинных душ, угрожал жизни мисс Нортон и очень близко подошел к тому, чтобы свергнуть вас с вашего трона, сэр.

– Значит, ваш брат не счел нужным посвятить вас в политическую подоплеку всего этого? – удивился король.

– Напротив, – откликнулся Холмс, – мой брат ввел меня в курс дела в качестве представителя интересов железнодорожных компаний, в основном для того, чтобы подтвердить свои подозрения, что и плимутский и эдинбургский поезда были намеренно пущены под откос. Я лишний раз уверил его в этом, и он определенно попытался отговорить нас с Ватсоном от дальнейших расследований.

– В таком случае он, должно быть, много глупее, чем я предполагал! – воскликнул король. – Судите сами, мистер Холмс! Благодаря вашему недюжинному уму у вас, должно быть, есть нечто большее, чем просто догадки, иначе бы вы не появились столь своевременно на вересковых пустошах в этот полдень. Что ж, поведайте нам, что вы знаете, и мы выясним, смогу ли я что-либо добавить. В этом деле нам нужны самые лучшие умы.