Блейк Крауч - Возвращение [litres]

Хелена вытирает кровь с губ и в этот момент осознает: я переживаю сдвиг реальности. Я умерла в тоннеле. Теперь я здесь. Кто-то использует кресло.

Пролет между островом Рузвельта и Куинсом уже оторвался, она видит, как ниже по течению огромная секция пылающего дорожного полотна врезается в контейнеровоз, проткнув его корпус зазубренными обломками ферм.

Даже внутри квартиры пахнет непривычно горелым – ведь пылает то, что не может, не должно гореть, – а завывание сотен сирен от приближающихся машин чрезвычайных служб буквально оглушает.

Позади Хелены на кухонной стойке начинает вибрировать телефон, в этот момент последние фермы отламываются от манхэттенской башни, щелкая подобно бичам, пролет моста с чудовищным стоном валится вниз с высоты десятиэтажного дома, два дорожных яруса пробивают идущее вдоль берега шоссе, сметая машины и срезая прибрежные деревья, опрокидываются вдоль восточного края 58-й и 59-й улиц, прихватив с собой северо-восточный фасад небоскреба, и, наконец, сползают в Ист-Ривер, лишь чуть-чуть разминувшись со зданием, где находится квартира Хелены.

Она бежит в кухню к телефону и сразу кричит в трубку:

– Кто использует кресло?

– Это не мы, – отвечает ей Джон.

– Хватит врать! Я только что испытала сдвиг от смерти в мидтаунском тоннеле сюда, к себе в квартиру, и смотрю, как горит мост.

– Просто приезжайте как можно быстрее.

– Зачем?

– Мы влипли, Хелена. Мы по уши обделались.

Дверь в квартиру распахивается, внутрь врываются Алонсо и Джессика, из носа у обоих идет кровь, на лицах – дикий ужас.

Хелена чувствует, как все движения начинают замедляться.

Новый сдвиг?

Джессика спрашивает:

– Что за…

Хелена сидит на заднем сиденье и смотрит через тонированное стекло на Ист-Ривер в сторону Гарлема и Бронкса.

Она не умерла в тоннеле.

Мост через Ист-Ривер не рухнул.

Если быть совсем точной, они сейчас на самой середине верхнего яруса моста, и с ним все в порядке.

Джессика за рулем произносит:

– Господи!

Внедорожник виляет в соседнюю полосу, Алонсо на пассажирском сиденье перехватывает руль и возвращает машину обратно.

Прямо перед ними в их полосу из соседней въезжает автобус, сметает три машины и разбивает их о высокий разделительный бордюр, искры и осколки стекла бьют оттуда словно фонтаном. Джессика резко крутит руль, машина на мгновение встает на два колеса, им едва удается разминуться с кучей разбитого металла.

– Сзади, – кричит Джессика.

Хелена оборачивается и видит, как над Мидтауном поднимаются огромные столбы дыма.

– Это ведь какие-то ложные воспоминания, да? – спрашивает Джессика.

Хелена набирает Шоу и, прижав телефон к уху, думает: кто-то использует кресло, чтобы смещать реальность, от катастрофы к катастрофе.

«Линии перегружены, пожалуйста, попробуйте повторить вызов в другое время».

Алонсо включает радио.

«…сообщения о двух грузовиках, взорвавшихся рядом с Центральным вокзалом. Информация крайне противоречива. Ранее сообщалось об аварии в тоннеле Мидтаун-Куинс, я также помню, что своими глазами видел обрушение моста Пятьдесят Девятой улицы и, однако… не понимаю, как это может быть, но сейчас я вижу его совершенно целым на передаваемом одной из камер…»

Машина стоит в пробке на Восточной 57-й улице, воздух полон дыма, в ушах у Хелены звенит.

Снова головная боль.

Снова кровь из носа.

Снова сдвиг.

С тоннелем ничего не было.

С мостом ничего не было.

Не было и взрыва на Центральном вокзале.

Обо всем этом остались лишь мертвые воспоминания, голова Хелены ими забита, словно воспоминаниями о снах.

Она проснулась, позавтракала, оделась, спустилась в подземный гараж вместе с Джессикой и Алонсо, как делала каждое утро. Они ехали на запад по 57-й, чтобы оттуда свернуть на мост, когда небеса прорезала ослепительная вспышка, и сразу же раздался звук, похожий на одновременный залп тысячи орудий, срикошетивший от окружающих зданий.

Сейчас поток машин остановился, вокруг на тротуарах стоят люди и с ужасом взирают на башню Трампа, клубящуюся огнем и дымом. Нижние десять этажей проседают, фасад словно оплывает, становятся видны внутренности отдельных комнат, похожие на полочки в шкафу. Верхние этажи выглядят неповрежденными, люди из окон таращатся на кратер, в который превратился перекресток 57-й улицы и Пятой авеню – крен здания этому лишь способствует.

Город заполняется воем сирен, Джессика истошно вопит: