Блейк Крауч - Возвращение [litres]

К нему подходит Хелена.

– Как вы?

– У меня перед глазами мертвая Меган на тротуаре. Кажется, я все равно вижу ее лицо сквозь мокрое покрывало. Я вернулся назад и еще раз прожил одиннадцать лет, но выяснилось, что моей семье это совершенно не помогло.

– Простите меня, Барри.

Он смотрит на нее.

Делает глубокий вдох, потом выдох.

– Вы когда-нибудь оружие в руках держали?

– Да.

– Давно?

– Вы-из-будущего знали, что на штурм здания Слейда придется идти лишь нам вдвоем. Мы с вами много упражнялись на стрельбище.

– И вы уверены, что справитесь?

– Я построила кресло, потому что у мамы был Альцгеймер. Я хотела ей помочь, ей и другим таким же. Я думала, если мы научимся сохранять отдельные воспоминания, это приблизит нас к пониманию того, как сделать, чтобы они вообще не исчезали. Я вовсе не хотела, чтобы кресло превратилось в то, чем оно стало. Оно не только мою жизнь уничтожило, теперь оно разрушает и чужие жизни. Люди теряют любимых. Теряют свое прошлое, целые жизни. Детей!

– Уверен, вы ничего этого не хотели.

– И все же это происходит, а кресло в руки Слейда, а потом и прочих, попало именно из-за моих амбиций. – Хелена смотрит на Барри. – Вы здесь – из-за меня. Человечество все вместе сходит с ума – из-за меня. Это сраное здание, которого не было тут еще вчера – из-за меня. Мне наплевать, что со мной будет, лишь бы нам удалось уничтожить следы существования кресла, все до единого. Если ради этого придется умереть – я готова.

Барри и не догадывался, какую тяжесть Хелена тащит на плечах. Как она себя ненавидит, как раскаивается. Каково это – создать штуку, способную уничтожить саму структуру пространства и времени. Чего ей только стоит скрывать весь этот груз – вины, ужаса, отчаяния.

– Зато благодаря вам, – говорит ей Барри, – я смог увидеть, как моя дочь выросла и повзрослела.

– Знаю, прозвучит не лучшим образом, но вам вовсе не следовало этого видеть. Если мы не сможем доверять собственной памяти, нашей цивилизации конец. И он уже наступает.

Хелена смотрит на город за водной гладью и кажется Барри такой хрупкой, что он едва справляется с чувствами.

– Думаю, нам нужно выспаться, – произносит она. – Ложитесь на кровать.

– Я не собираюсь вас выгонять из собственной постели!

– Все равно я обычно сплю на диване, меня там телевизор убаюкивает.

Она поворачивается, чтобы идти.

– Хелена!

– Что?

– Я совершенно вас не знаю, и все-таки уверен – ваша жизнь этим креслом не исчерпывается.

– Ошибаетесь. Я – это оно. Я потратила всю жизнь, чтобы его построить. И готова потратить то, что осталось, чтобы уничтожить.

7 ноября 2018 г.

Она лежит лицом к телевизору, мигание экрана пробивается сквозь сомкнутые веки, а звука ровно столько, чтобы чуть-чуть отвлечь ее никогда не успокаивающееся сознание. Что-то вдруг заставляет ее пробудиться целиком. Вздрогнув, Хелена садится на диване. Но это лишь Барри тихонько плачет в противоположной стороне комнаты. Ей так хочется забраться к нему в кровать, чтобы успокоить, однако еще слишком рано – по сути, они пока совершенно чужие люди. И, кроме того, ему сейчас, наверное, лучше побыть наедине со своим горем.

Она снова поудобней устраивается на диванных подушках и натягивает одеяло до подбородка, пружины отзываются скрипом. Она еще не забыла, до чего же странно помнить будущее. Память об их с Барри прощании четыре месяца спустя в этой самой комнате до сих пор пульсирует острой болью. Она плавала в депривационной капсуле, а Барри наклонился вниз, чтобы ее поцеловать. Когда он закрывал люк, в глазах у него стояли слезы. Как и у нее. Их совместное будущее сулило столько всего – а она его убивала.

Оставшийся снаружи капсулы Барри уже знает, удалось ли ей задуманное. Он узнал об этом в тот самый момент, когда она умерла, а его реальность мгновенно сместилась и стала иной – той реальностью, которую она сейчас творит.

Хелена подавляет в себе импульсивное желание разбудить сегодняшнего Барри и все ему рассказать. Это все равно что сунуть самим себе в колеса огромную палку эмоций, и завтрашний штурм лаборатории Слейда сделается еще трудновыполнимей. И потом, что она ему скажет? Что между ними пробежала искра? Возникла химия? Пусть уж все будет по плану. Главное, чтобы завтра все прошло как нужно. Отменить ущерб, нанесенный миру ее идеями, она не в состоянии, но, возможно, ей удастся перевязать рану, прекратить кровотечение.