Николай Леонов - Девушка с кулоном на шее

– Вы понимаете, Петр Николаевич, если профессор Маврин поднимет шум и начнет предъявлять претензии, то у руководства принимающей стороны будут большие неприятности. Боюсь, что им выставят многомиллионную неустойку или компенсацию. И не в рублях, а в евро. У вас же не будет на руках ордера, а клиника – это частная территория. Я понимаю, что у вас железная аргументация, что у вас есть, чем придавить хирурга, иначе бы ко мне не пришел сам руководитель Главного управления уголовного розыска страны. Спасибо за уважение и честь, но и у меня будут неприятности. Я лишусь солидного клиента – а это сильный удар по бизнесу. Со мной потом после такого фортеля никто не захочет договора заключать, ведь я не смог обеспечить конфиденциальность. Пусть я и обязан формально идти вам навстречу и помогать органам внутренних дел, но это, извините, касается больше положения о ЧОПах в рамках охраны общественного порядка и предотвращения преступления.

– Как быстро, Игорь Андреевич, теряется оперативная хватка и как быстро приобретаются навыки хозяйчика, – сокрушенно покачал головой Орлов. – Не узнаю я тебя. Изменился, но не в лучшую сторону. Когда в 2012 году мы на трассе в Подмосковье брали банду рэкетиров, ты рассуждал иначе. Мне, помнится, приходилось осаживать тебя, об осторожности напоминать, о том, что за тобой люди идут и ты не имеешь права рисковать их жизнями и здоровьем, что лихость неуместна. А что теперь?

– А теперь я просто работаю в другом ведомстве, – нахмурился еще больше директор ЧОПа. – И за мной снова люди, о которых я должен думать. Только теперь они рискуют не жизнями, а благополучием своих семей, своим заработком.

– Так! – вмешался в разговор Гуров, примирительно поднимая руку. – Давайте не будем спорить, а лучше подумаем вместе, где и как нам его перехватить. Перехватить так, чтобы и разговор с ним доверительный получился и чтобы не подставлять «чоповцев». Нам нужно всего несколько минут, чтобы начать разговор. Потом Маврин и сам не захочет от нас уходить. Есть такие фактики, которые заставят его принять нашу игру, так как положение у него самого аховое. Если упрется, откажется давать показания, мы его и не будем заставлять, но если его фирма получит от нас сообщение о делах, в которых замешан известный хирург, то не знаю, чем закончится его карьера во французском медицинском центре. Европа толерантна, но до тех пор, пока все в рамках уголовного приличия.

– Хорошо, – согласился наконец директор охранного предприятия. – Давайте разыграем вот какую схему…

Профессор Маврин приехал в клинику на метро. Причина была далеко от идей демократичности и близости к простому народу. Олег Сергеевич слишком ценил свое время, чтобы терять его в бесконечных московских пробках. К тому же, прожив много лет за границей и бывая в Москве лишь редкими наездами, он действительно скучал по московскому метро. Ведь в большинстве стран Европы, да и в США метрополитен был лишь прагматичным и удобным видом транспорта. Но только в Москве каждая станция имела свой неповторимый вид, вызывала чисто эстетическое наслаждение. Любил Маврин Московский метрополитен, грустил по нему, будучи во Франции, как иные люди грустят по русским березкам, лесным озерам.

Сегодня профессор торопился на операцию, а перед ее началом предстояло ознакомиться с результатами последних анализов, чтобы принять окончательное решение. День начинался позитивно, ничто не омрачало хорошего настроения. И даже когда в холле здания клиники на первом этаже вдруг не сработал турникет, не пропустив Маврина, это вызвало у профессора только улыбку.

– Идемте, Олег Сергеевич, – вежливо предложил худощавый мужчина с бейджиком охранного предприятия на лацкане пиджака. – Вы можете пройти через пост охраны, а мы разберемся с техникой. Увы, с железом это иногда бывает!

Проводив профессора до двери в служебное помещение, он кивнул с улыбкой:

– Проходите!

Маврин открыл дверь и вошел в прохладный коридор. Пара дверей в помещения справа и дверь в конце. Продолжая думать об операции, профессор дошел до конца коридора и потянул дверь за ручку. Она не открывалась. Нахмурившись, Маврин толкнул ее от себя, но дверь явно была заперта. Что за чертовщина?

– Не открывается? – раздался вдруг за спиной мужской голос. – Сейчас откроем, Олег Сергеевич, вы пока пройдите сюда, присядьте.

Профессор, начиная нервничать, повернулся на голос и увидел перед собой мужчину с внимательными умными глазами и импозантно тронутыми сединой висками. Ничего пугающего в этом человеке не было, скорее располагающая внешность, но вся цепь мелких неприятностей начинала напрягать Маврина.