Николай Леонов - Девушка с кулоном на шее

– За мной ничего нет. Чистый я, – усмехнулся Азаров и потянулся к графину с водкой.

– Что чистый, это хорошо, – кивнул Гуров. – Но ты мне еще и трезвый нужен. Поэтому, будь добр, не пей до конца нашего разговора. А потом, если есть желание, можешь напиться.

– Если поговорить хотели, то можно было и в другом месте. Нечего меня перед блатными выставлять в такой компании.

– Компания приличная, ты нос-то не вороти. А твоих дружков или просто знакомых в зале нет. Ты думаешь, я действительно верю, что ты бежать от меня бросишься? Нет, оперативники здесь как раз для того, чтобы не появились те, кто тебя знает. И меня знает. И мне неинтересно, чтобы нас вместе увидели. Потому что разговор у нас с тобой будет серьезным. А то, как расстанемся, зависит от результата беседы. Понимаешь меня?

– Слышал я про полковника Гурова, слышал, – проворчал Азаров. – Только вот говорят, что Гуров работает честно, на подлость не способен, даже с нашим братом. Принципы у него есть, хоть он и из «уголовки». Не встречались мы с вами раньше. Не скажу, что жалею об этом, но слышал о вас. Что же это вы, гражданин начальник, до шантажа опускаетесь?

– Лирика, Азот, лирика. И с моей стороны это не шантаж, а просто предупреждение. Чтобы сюрпризов не было. Если поможешь мне, чистый ты, то и расстанемся по-хорошему. А если разговора не получится, тогда продолжим его в другом месте и пороемся в твоей жизни основательно. И уж тогда я точно на принцип пойду и посажу тебя. Не должен ты на свободе ходить, Азот. Ты сидеть должен в колонии, а не в ресторане.

– Говорю же, чистый я! И в колонии мне делать нечего. За прошлое я отсидел. У меня проблем хватает и на воле. Мать у меня больная, нельзя мне в колонию. Умрет без меня.

– Ну, вот о матери и думай, когда отвечать будешь на мои вопросы, – посоветовал Лев. – Значит, так, Азот, вопрос первый. Ты работал с Беней Кальмаром?

Азаров весь напрягся, и Гурову это не понравилось. Что это так заволновался квартирный вор? Не потому ли, что вышеупомянутый Беня лежит сейчас в морге с дыркой в груди от большого кинжала?

– Ну-ка не тяни! – с нажимом сказал он. – Быстро и конкретно отвечай! Твое последнее дело с Кальмаром? Когда, где?

– Век бы не видеть вашего Кальмара! – вдруг зло отозвался Азот.

Вор стиснул кулаки, но кисть левой руки не сжималась. Два пальца нелепо и неприятно торчали в скрюченном положении. И Азаров сейчас таращился на свою руку с большей неприязнью, чем на разговаривающего с ним полицейского. То, что Гуров на этот всплеск эмоций не отреагировал, на Азота подействовало отрезвляюще. Он скрипнул зубами, убрал со стола искалеченную руку и стал рассказывать. Говорил он резкими короткими фразами, как будто бил наотмашь по ненавистной роже бывшего дружка. Гуров слушал с большим интересом, но внешне своей заинтересованности старался не показывать. Пусть волнуется вор, пусть пытается разгадать причины интереса полковника к Бене. И уже тем более, если Азот причастен к убийству Кальмара, пусть думает, что он в сито розыска попал случайно, как человек, который когда-то был с Кальмаром знаком. А ведь разозлился Азот не случайно, неприязнь у него к Бене, сильная неприязнь. Лицо такое было, что сразу хочется думать, как именно Азот ударил Кальмара кинжалом в грудь, а сам забрал настоящую реликвию и смылся. И рука его с изуродованными пальцами как раз многое объясняет. Например, Азоту Беня нужен был, чтобы попасть с его помощью в квартиру Пименова, чтобы Кальмар вскрыл ему сейф, а потом… Потом один удар, и все, Беня мертв, настоящего кинжала нет, а подделка торчит из груди мертвого вора. Ищи ветра в поле!

Но Лев интуитивно сразу понял, что Азарову можно верить. И говорил тот искренне, и, что важнее, у него были все мотивы скрывать неприязнь к бывшему дружку, а он, наоборот, рассказывал о ней. Да еще во всех красках.

– И тогда он меня кинул! Понимаете, гражданин начальник? Хоть и пять лет прошло с тех пор, а у меня все внутри кипит, как только вспоминаю. Там один замок остался на сейфе открыть, а Беня как зашипит: «Атас, охрана». Ну, мы, как и договорились: я через окно и пожарную лестницу, Беня через запасный выход. А потом я видел эту диадему.

– Он вернулся? – догадался Гуров.

– Да, все рассчитал, сука. Не было никакой охраны. Кальмар на такие штуки мастер, это я потом вспомнил уже. Он знает, как внимание отвлечь. Или швабру за нитку привяжет, или окно откроет в том месте, где сквозняк больше. Он сделал вид, что со мной убегает, а потом вернулся, второй замок открыл, и сейф – его. А мне и предъявить нечего.