Николай Леонов - Девушка с кулоном на шее

Говорить во время допроса такому типу, что ты его подозреваешь, хотя бы и косвенно, в причастности к преступлению, нельзя категорически. Он сразу замкнется, начнет изворачиваться в любом вопросе, даже если тот и не касается преступления. Он погрязнет во лжи, а докапываться до истины придется оперативнику, а потом следователю. С такими типами, как Вадим Пименов, разговаривать надо «на равных», надо показывать одобрение его жизненной позиции, демонстрировать понимание его поведения в обществе как естественного и оправданного. А все вопросы о том, где он находился в момент совершения преступления в их с отцом квартире, должны выглядеть ненавязчиво, типа да, вот такие подонки, такие квартирные воры и мешают отдыхать людям, мешают им развлекаться так, как хочется.

В момент совершения преступления Пименов-старший был в загородном доме, а Вадим развлекался в ночном клубе. Аристарх Николаевич утром приехал в город и обнаружил, что входная дверь не заперта. Он решил, что это вернулся пьяный сын из клуба и не закрыл за собой дверь. Собрался уже отругать его и вошел в квартиру, но вместо сына обнаружил труп. Чего только профессор ни передумал в тот миг, он даже решил, что это его сын по пьянке кого-то убил.

А вот поведение Вадима, его реакция на труп вора в квартире была, скорее всего, правильной. Она Гурова не удивила. Испуг, сильное волнение, переживание за квартиру, за отца. Чаще всего, когда люди хотят что-то скрыть, пытаются выглядеть не так, как ощущают себя в данный момент, они делают это нелепо. Видна ложная реакция, видно, что поведение неестественное. Хотя, надо отдать должное, среди потерпевших и преступников ему за все время его работы в уголовном розыске попадались настоящие талантливые актеры.

Допрос Лев строил по очень простой схеме. Знает ли Вадим людей, которые могли захотеть или, тем более, попытаться украсть что-то из коллекции его отца? Разумеется, Пименов-младший возмутился. У него нет и быть не может таких знакомых, людей, склонных к воровству. Он – студент МГУ, занимается изучением иностранных языков, будущий переводчик. Гуров выслушивал ответы, с пониманием кивая головой, как бы подтверждая, что он и сам не думает, что у Вадима могут быть такие знакомые. А подозревает ли Вадим кого-либо? Может, у него есть опасения, может, кто-то интересовался коллекцией его отца и озвучивал в связи с этим желание иметь какое-то оружие? И снова молодой человек все отрицал.

Гуров слушал ответы, наблюдая за реакциями, а сам думал, искал ответы на сопутствующие вопросы. Ну, допустим, Вадим непричастен. Допустим, он совершенно не имеет представления, кто бы мог попытаться похитить кинжал. Но могут ли в окружении Пименова-младшего быть такие люди, кто тайно желал бы этой кражи? С одной стороны, подозревать можно каждого человека, многие, видя красивую или дорогую вещь, в мечтах хотели бы обладать ею. Но порой граница между «хочу» и «все сделаю, чтобы обладать» весьма ощутимая. И у большей части людей это непреодолимая граница. Вопрос: кто из окружения Вадима мог узнать о коллекции его отца, познакомиться с содержимым и принять меры к хищению кинжала? То есть нанять вора, заплатить ему за операцию.

И снова пошли вопросы о новых знакомых, о странных встречах, неожиданных, запомнившихся вопросах незнакомых или мало знакомых людей. И в череде этих вопросов Лев не упускал возможности побольше узнать о друзьях Вадима Пименова. А таких у него было двое, это удалось установить довольно просто. Один – сокурсник Вадима – Паша Шаров. Второй – тоже студент, только из МАИ. Отец должен радоваться, что его сын дружит не абы с кем. Но какое-то странное чувство появилось у Гурова, когда он по некоторым намекам и удивленным репликам людей, с которыми беседовал о Вадиме Пименове, стал понимать, что друзья как-то охладели друг к другу. Всего год назад, всего пару месяцев назад они были, как говорится, не разлей вода, а теперь не общаются, не переписываются в сетях, не ходят вместе по клубам.

– Ты за отца-то переживаешь? – завершая беседу, спросил Лев.

– Конечно, – с готовностью кивнул Вадим. – Вы бы знали, в каком он состоянии был, когда все случилось, когда полиция уехала, тело забрали в морг. Окно испортили, замок в двери теперь ненадежный, сейф ему раскурочили. Он сидит, руки опустил и на лужу крови смотрит посреди комнаты.

– А ты? – спросил Гуров, не имея в виду ничего определенного. Он просто хотел перевести разговор на самого парня.