Наталия Антонова - Прощание с плейбоем

– Полиция тоже приложила усилия, – возразила Мирослава.

– Знаю я, как они прикладывают, – усмехнулся Шиловский и тут же добавил: – Но не будем вступать в прения. Я хочу полностью оплатить вашу работу.

– Это у Мориса, – кивнула она в сторону двери, ведущей в приемную.

– Я знаю. Но я хотел лично выразить вам свою признательность.

– Считайте, что выразили, – вздохнула Мирослава.

– Я вижу, что вы чем-то недовольны. Надеюсь, не мной?

– Может, и вами… – проговорила она неопределенно.

– Что?! – изумился он.

Мирослава посмотрела на Шиловского и решилась.

– Эдуард Бенедиктович, а вам никогда не приходило в голову, что вы должны помочь вдове погибшего, его детям? – спросила она.

Шиловский насупился, побарабанил пальцами по подлокотникам кресла и ответил сухо:

– Я никому ничего не должен.

– Ну, да, конечно, – усмехнулась Мирослава, – все вам должны.

– Не понимаю, – проговорил он, глядя на нее холодным, как бы взвешивающим взглядом, – как вам удается процветать с таким характером?

– Мой профессионализм, – усмехнулась Мирослава, – заставляет клиентов и покруче вас смириться с моим характером.

– Ну, что ж, возможно, – подумав, согласился он. И добавил против своей воли: – Вон и Ксении моей вы понравились.

– А я всем хорошим людям нравлюсь, – улыбнулась Мирослава.

– Это комплимент?

– Да. Но не вам, а вашей жене.

Он усмехнулся, выдержал паузу и спросил:

– У вас курить можно? – Шиловский достал антикварный портсигар.

– Нет. Нельзя.

– Даже так… – Он убрал портсигар и, помедлив, произнес, глядя куда-то в сторону: – Не нужно думать, что я абсолютная сволочь. Да, я знал, что Константин виноват. Но он мой единственный сын! Был…

После долгой паузы он продолжил:

– Ведь парня того воскресить было невозможно. А деньги я предлагал. Вернее, его мать даже не открыла мне дверь. А с женой погибшего я имел беседу, – он горько усмехнулся, – я предложил ей деньги, а она плюнула мне в лицо, в прямом смысле плюнула. Понимаете, каково мне было?!

– Я понимаю, каково ей.

– Ну, да. А когда я уже уходил, она прокляла моего сына и пожелала ему гореть в аду.

«Ее проклятие сбылось», – невольно подумала Мирослава.

– Я был так зол тогда, что, если бы не дети…

– Вы бы отомстили строптивице?

– Не в этом дело. Вы не понимаете. Я же от всего сердца. А ей нужно было во что бы то ни стало, чтобы мой сын сидел.

– Может быть, тогда он был бы жив, – невольно вырвалось у Мирославы.

– Может быть, – неохотно согласился он. Потом добавил: – Так или иначе, моего Кости больше нет.

– Не сочувствую.

– Злая вы!

Она пожала плечами.

Он поднялся, дошел до двери и оглянулся:

– У нас с Ксенией скоро появятся дети.

– Я рада.

– За Ксению или за меня? – уточнил он.

– А разве вы не пара? – спросила детектив.

– Пара.

– Тогда делайте выводы сами.

Он кивнул и, не прощаясь, покинул ее кабинет. Какое-то время Шиловский находился в приемной. Мирослава слышала ровный голос Миндаугаса и редкие реплики Шиловского. Наконец все стихло, и только звук шагов говорил о том, что Эдуард Бенедиктович покидает их дом, как надеялась Мирослава, навсегда. Потом открылись ворота, и тяжелый джип выехал наружу.

– Фух, – совсем как кот Дон выдохнул Морис, заглянувший в ее кабинет.

Мирослава вскочила с кресла и, напевая голосом пирата из мультфильма «Айболит», стала носиться по кабинету, цитируя стихи Корнея Чуковского:

– «Как я рад! Как я рад!»

– «Что я поеду в Ленинград!» – подпел ей Морис.

Мирослава замерла на месте.

– А действительно, почему бы нам не слетать в Петербург?

– Я бы предпочел Петергоф, – сказал Морис, и добавил: – Родители возили меня туда в детстве.

– Понравилось?

– Еще бы! Такие величественные фонтаны!

На следующий день, вернее, вечер, едва Наполеонов перешагнул порог коттеджа, Мирослава бросилась ему навстречу:

– Шура, ты должен мне помочь.

– В чем?

– Я получила гонорар от Шиловского.

– Поздравляю.

– Не с чем. Я хочу отдать эти деньги вдове погибшего Артема Солодовникова.

– Так отдавай, я-то тут при чем? – пожал он плечами.

– Шура! Как ты это себе представляешь?! – воскликнула Волгина. – Я прихожу к Марине и говорю ей: «Я помогла посадить вашу золовку за то, что она отомстила за гибель вашего мужа, а деньги за свою работу, как шубу с барского плеча, хочу пожаловать вам!» Так, что ли?!

– Ничего не объясняй, просто отдай, – проворчал Наполеонов.