Юлия Алейникова - Проклятие Пиковой дамы

— А с ним такое раньше случалось?

— Было несколько раз, когда я приходила, а он спал еще. Правда, в кровати. И несколько раз я его заставала с девицами. Но вот чтобы в кресле? Нет, такого не было. Но мне и в голову не могло прийти, что его убили. — Нервно дергая шеей, объяснила уборщица. — Ну, я позвала его сперва, он не реагирует, тогда я подошла, руку на его руку положила, вот сюда, повыше кисти, хотела потрясти, а рука холодная! Тут я сообразила ему в лицо заглянуть, ну, и поняла, поздно уж. Пошла в полицию звонить.

— Не испугались?

— Звонить? А чего мне бояться, я же его не убивала? Зачем мне это? — вскинулась Екатерина Викторовна.

— Я имею в виду покойника, — пояснил свою мысль капитан.

— А! Да нет. Я же медсестра бывшая. В больнице всю жизнь проработала. А тут нашу больницу на капитальный ремонт закрыли, нам перевод предложили в другую больницу. Там корпуса новые отстроили, на окраине где-то. От метро в битком набитом автобусе еще чуть не час трястись туда и обратно. Я подумала и ушла. При такой копеечной зарплате я еще буду полдня на дорогу тратить? А тут мне знакомая предложила в домработницы пойти, у нее свое агентство по найму прислуги. Она еще в няньки предлагала. Но с детьми ответственность большая, и я пошла квартиры убирать. Денег больше, головной боли меньше, да и времени свободного — тьма, — делилась Екатерина Викторовна. — Я себе абонемент в фитнес-клуб купила, в прошлом году в Турцию ездила. А то, что работа не престижная? Зато сам себе хозяин.

— Ясно. Значит, Илью Колесникова вы знали плохо?

— Да, в общем, мы с ним почти не общались. Если у него были ко мне дополнительные поручения, он иногда звонил. В день расчетов два раза в месяц виделись, ну, и было несколько раз, когда он болел, ну, и вот те разы, когда я его с девицами застала и когда он на работу проспал.

— И все же, что вы можете о нем рассказать, иногда вещи и квартира человека сообщают о нем больше, чем он сам в разговоре поведает.

— Вот тут вы правы. Но это обычно, если люди семейные. Хотя… — Уборщица задумалась. — Знаете, мне кажется, у Ильи в последнее время появилась постоянная девушка.

— Почему вам так кажется?

— Ну, во-первых, давненько у него не было воскресных вечеринок. Гости бывают, но вот как раньше, чтобы бутылки по всем углам, чьи-то бюстгальтеры на люстрах, гора грязных бокалов по всей квартире, размазанные по полу закуски, такого больше нет. А вообще посмотрите вокруг, квартира большая, но мрачная, все серо-черное-белое, неуютное, никаких декоративных мелочей, только те, что дизайнеры расставили после ремонта. Вещей личных минимум. Все рабочие документы на работе, дома только одежда, пара книг и ноутбук. Все. Тоска, скука. По мне, так ему давно пора снова жениться.

— Снова? А он уже был женат?

— Да. У него и ребенок есть. Только он им не особо интересовался. Так алименты платил и все.

— Откуда вы знаете?

— Ну, за три года я ни разу ребенка не видела, и игрушек в доме тоже не видела, даже не знаю, мальчик это или девочка, даже фотографий он мне ни разу не показывал. Не хвастался, мол, мой вчера на соревнованиях первое место занял, или у дочки вчера концерт был, она в хоре поет. Согласитесь, для любящего родителя — это нонсенс. Но вот его разговор с бывшей женой по поводу денег я слышала.

— И какого рода это был разговор?

— Как я поняла, он задержал выплату алиментов, а во второй раз она просила у него денег то ли на какую-то вещь, то ли на поездку. Он отказывал, а она его упрекала, что он никудышный отец. Чем тот разговор закончился, не знаю. Как зовут бывшую жену, тоже.

Очень любопытный тип Илья Колесников, и определенно неприятный. Сам капитан Ушаков не был идеальным отцом, но мальчишек своих обожал, готов был ради них наизнанку вывернуться, родительский инстинкт в капитане был наиболее сильно развит, даже сильнее инстинкта самосохранения. А потому он окончательно и бесповоротно невзлюбил покойного Колесникова, тот был подлецом и эгоистом и, по большому счету, получил по заслугам.

— Еще что-то можете добавить о покойном?

— Еще? Мне кажется, он любил играть в карты, — задумчиво проговорила уборщица.

— Почему?

— В доме больше нет игр, а карты есть.

— Ну, что там у вас по этому убийству на Кирочной улице? Разобрались? — поднимая голову от бумаг, спросил полковник Тарасов, глядя на свою «банду», как он ласково, по-отечески называл сотрудников следственного отдела.

— Георгий Владимирович, да когда бы мы успели, его же только вчера грохнули, точнее, позавчера. А вчера мы его осматривали, — воззвал к совести начальства, бесстрашный в своей этической недоразвитости, Толик Жуков.