Наталья Солнцева - Хозяйка книжного магазина

Они замолчали. Глаза привыкли к темноте, стали различимы очертания предметов и лунный квадрат окна за шторами. Тиканье часов отсчитывало мгновения, пересыпало их как песок…

— С чего вы взяли, что кто-то придет? — не выдержал Хромов.

— Шестое чувство надо развивать. Я этим с детства баловался.

Смирнов замолчал, обдумывая ситуацию. Спектакль с сердечным приступом удался на славу, и если убийца наблюдал за домом, то уверился, что квартира либо пуста, либо в ней находится только Стас. Все равно рискнет, проверит: так ли?

Звонок телефона прозвучал неожиданно громко. Всеслав неслышно поднялся, взял трубку, как было оговорено.

— Алло, с кем я говорю? — мелодично прозвучал женский голос.

— Это Стас, — едва слышно произнес сыщик.

— Ты жив?

— И почти здоров. Стилет прошел вскользь. Не заметила? Понимаю. Толпа, шум, волнение… немудрено промахнуться и не обратить на это внимания. Да и двери вагона вот-вот закрылись бы, а оставаться на платформе было нельзя. Осечка вышла… моя девочка!

Дыхание женщины участилось, она его сдерживала.

— Что ты городишь?

— А тебе невдомек? Бедная моя золушка, которой не терпелось стать принцессой! — вовсю разошелся Смирнов. — Только в принцы ты не меня выбрала. Почему? Лицом не вышел или не тех кровей?

Она замешкалась, у нее не было готовых фраз.

— Но… на работе тебя считают мертвым, — она не придумала ничего лучшего.

— Пошутить нельзя?

Она сухо, нехорошо усмехнулась.

— Мрачный у тебя юмор.

Они производили взаимную разведку, прощупывали друг друга. Смирнов боялся испортить игру опрометчиво вылетевшим словом; женщина опасалась проговориться, выдать себя.

— Откуда у тебя видеозаписи? — спросила она.

— Разве ты не сама просила заснять эротические сцены? Чтобы потом, когда мы состаримся, смотреть и вспоминать золотые деньки?

— М-м… неужели? По-моему, ты путаешь…

— Ладно, не юли! — резко оборвал ее сыщик. — Деньги должны быть там, где я сказал. Не ломай себе голову, как я тебя вычислил, детка. Это ни к чему!

Она молчала, обдумывая его слова. Наконец спросила:

— Паспорт?

— У меня много знакомых в разных сферах, — уклонился от прямого ответа Всеслав. — Банк — место бойкое.

— Ясно.

— Когда кое о чем догадался, прижал твоего нового любовничка. Он и раскололся. Сдал тебя с потрохами.

— Ну и жаргон! Электронный адрес у тебя откуда?

— Все секреты женщинам раскрывать не стоит, у них сразу пропадает интерес! Не так ли, Мариночка?

Она положила трубку — видимо, разговор рассеял ее последние сомнения. Стас не шутит!

Сыщик остался доволен. Все идет по плану. Теперь у нее просто нет другого выхода, как заставить Киселева замолчать… навеки.

— Я ни черта не понял, — признался Хромов.

— И не надо.

Из комнаты Стаса раздался приглушенный вопрос:

— С кем вы говорили от моего имени? Я слышал…

— Правильно слышал, — сказал Смирнов. — Это была Марина Комлева.

— Так вы ее нашли?

— Скорее она меня. Выходит, я выполнил свои обязательства перед клиентом.

— Господи! — простонал Стас, который не пропустил ни одного слова из телефонного разговора. — Она хотела меня убить? За что?

— Ревность — страшная вещь! Недооценил ты Марину, братец.

— Вы серьезно?

— Более чем! — подтвердил сыщик. — Не исключено, что она попытается завершить начатое.

Хромов в недоумении потирал лоб. Он окончательно запутался.

— Она вам не поверила, — звонко заявил Стас. — Марина прекрасно знает мой голос, манеру разговаривать. Про какие еще… эротические сцены вы болтали? У нас с ней ничего не было!

— Какая разница? — философски произнес Всеслав. — А поверила или нет… мы посмотрим. До утра все прояснится.

— Идиотизм! — завопил из своей комнаты Киселев. — Ваши методы не выдерживают критики! Вы что, собираетесь шантажировать ее несуществующими видео? С какой стати?

— Будет вам, — примирительно произнес Хромов. — Успокойтесь и ждите. Вам же говорят, до утра все выяснится.

— Тише! — шикнул на них Смирнов.

Стас продолжал шепотом возмущаться, пока ему не надоело. Сыщик думал о чем-то, Хромов дремал. Он плохо спал предыдущую ночь — побаливало сердце, ныл желудок, — и теперь у него слипались глаза. Тиканье часов убаюкивало… Чтобы не сдаться сну, Хромов от скуки, дабы чем-нибудь занять себя, вполголоса, скороговоркой жаловался Всеславу на свою жизнь с женой. Как Яна была сначала тиха и покладиста, а затем превратилась в нетерпимую, злую каргу, которая продыху не давала: все скандалила, требовала чего-то, безобразно выплескивала свое бешенство.