Светлана Сервилина - Пропавшая пастораль

— Спасибо, — смущенно проговорила молодая женщина.

— А гренки ты специально с чесноком сделала, чтобы я не стал тебя целовать? — усмехнулся Николаев.

— Нет, просто так вкусно, — виновато ответила она и махнула рукой, — пойдем в мою комнату, холсты там!

Виктор устроился на диван и несколько минут неотрывно смотрел на полотно с карандашным наброском.

— Что тебя так заинтересовало? — не выдержала Юля.

— Вчера я отыскал репродукцию «Юной пастушки» и тщательно её изучил, — он поднял глаза на коллегу, — могу с уверенностью сказать, что здесь нарисовано всё точно. У меня глаз — алмаз!

— И я не нашла ошибку, — она вздохнула, — а эскиз тем не менее забросили.

— Значит, дело не в ошибке?

— Эти холсты, — журналистка села рядом с Виктором, — мне подарила одна женщина из нашего профсоюзного комитета. Она сказала, что они остались от прежних хозяев.

— Ты уже узнала их фамилию?

— Да, они принадлежали Галицкой Лилии Борисовне.

— А кто это?

— Она — талантливый живописец, а ещё преподавала в детской художественной школе. Я у неё училась.

— Это прекрасно, — обрадовался Николаев, — у тебя есть повод встретиться со своим бывшим педагогом!

— К сожалению, она умерла, — Юля взяла в руки эскиз «Юной пастушки» и приблизила к лицу, — а, главное, я вспомнила, что она очень любила французскую живопись девятнадцатого века и с упоением нам рассказывала о художниках и их картинах.

— Ты поэтому знаешь про мазки Огюста Лепажа?

— Да, я перечитала лекции Лилии Борисовны перед съемкой в картинной галерее, — грустно кивнула она головой.

— А когда она умерла? — спросил Николаев.

— Не знаю.

— Надо узнать, — в раздумье проговорил мужчина, — возможно, она получила заказ на «Пастушку» и начала рисовать…

— Поэтому остался лишь набросок? — Юля встала и прошлась по комнате, — Так не похоже на Лилию Борисовну…

— Что именно?

— Она была очень порядочным человеком, а тут получается, что вступила в сговор с криминалом…

— Возможно, ей срочно нужны были деньги, — сделал предположения Николаев и вздохнул, — потом есть вероятность, что она просто для себя хотела написать эту пастораль или её попросил какой-нибудь знакомый, не сообщив, для чего ему нужна копия.

— Да, такое могло быть, — журналистка остановилась перед холстом, — а что, если наши размышления изложить Антону Эдуардовичу Тельманову?

— Из Департамента культуры?

— Да.

— А при чем здесь он?

— Он занимается по своей инициативе поиском подлинника. Может быть, ему поможет наша информация?

— А сама не хочешь заняться расследованием? — Виктор с интересом посмотрел на подругу.

— Времени не хватает, — Юля опять села рядом на диван, — сначала надо найти убийцу Камиллы Гафуровой.

Мужчина протянул руку и ласково провел пальцами по её волосам.

— Ты удивительная, — произнес он мягко.

— Тебе так кажется, — грустно усмехнулась журналистка.

— Нет, — он мотнул головой, — столько замечательных качеств не могут быть у одного человека, — Виктор медленно потянулся к ней и резко отпрянул, — слышишь?

— Что?

— Кто-то шуршит ключом в замочной скважине!

И, действительно, входная дверь распахнулась, а Юля вскочила с дивана и направилась в коридор. На пороге стоял Андрей, разглядывая чужие мужские туфли.

— У тебя гости? — недовольно спросил он.

— Да, — молодая женщина растерянно развела руки в разные стороны, — Виктор зашел посмотреть холст.

— Добрый вечер, — Николаев, будто вырос за спиной Симоновой. Он протянул руку Осипову для приветствия.

— Привет, — произнес тот, нехотя ответив на рукопожатие.

— Я, пожалуй, пойду, — проговорил оператор.

После ужина Андрей ушел на балкон. Юля украдкой наблюдала за ним, но потом не выдержала и вышла тоже. Воздух после дождя был влажный и свежий. Чувствовался легкий ветерок. Где-то в глубине ночной улицы залаяла собака. Осипов понуро стоял с сигаретой и смотрел куда-то вдаль. Она положила свою руку ему на плечо.

— Кажется, я здесь лишний, — грустно промолвил он, не поворачиваясь к любимой женщине.

— Это глупо, — начала Юлия, но он её перебил:

— Что глупо?

— Твоя ревность, — ответила спокойно она и поёжилась от холода, — неужели ты думаешь, что я могу себе позволить…

Андрей опять не дал ей договорить.

— Юляша, я не сомневаюсь в тебе, — его голос был неожиданно взволнован, — но я ещё летом заметил, что тебя с этим Николаевым связывает нечто большее, чем работа!