Виктория Платова - Из жизни карамели

Но что сделано – то сделано. Пожарную вышку не отменишь. Фарш невозможно провернуть назад. Кончено. Точка.

Потом Рыба вспомнил, что Кошкина постоянно боролась с волосяным покровом на ногах. И частенько использовала в этой борьбе его собственный бритвенный станок, тупившийся из-за кошкинских поползновений в два раза быстрее, чем обычно. У них даже возникали стычки из-за нецелевого использования станка, но сломить Кошкину так и не удалось. Рыба покупал ей все возможные женские варианты станков, с батарейками и без, эпиляторы, восковые полоски – без толку! Она все равно перескакивала на его сермяжный «Жилетт». А волосы на ногах проходили у Кошкиной под кодовым наименованием «мохер».

Что, если у Пупу те же проблемы со станком?

Конечно, мохер и мухер не одно и то же… Совсем, совсем не одно!

– Послушай, кисонька, – спросил измотанный предположениями Рыба у Кошкиной. – Что значит «мухер»?

– Вот только не надо так меня называть, Рыбец!

– Почему?

– Потому что это очень интимная вещь. Так меня называет только Пупу.

– Я просто спросил, что это такое.

– Мухер – женщина по-испански, – нехотя пояснила Кошкина.

– И всех дел? Просто женщина?

– Не просто женщина. А Женщина в хорошем смысле этого слова. Всеобъемлющем. Пупу – поэт. А ты…

– А я – идиот, – покаянно сказал Рыба. – А почему он обращается к тебе на испанском? Он испанец?

– Все может быть. Я уже ничему не удивляюсь. И тебе не советую.

– Хорошо, я тоже не буду удивляться.

И все же Рыба-Молот не сдержал обещания. И удивился, когда, вернувшись в студию на Ботанической, обнаружил там перец кубеба, перец Леклюза, псевдоперец кумба и райское зерно. Все эти сокровища стояли на столе в мелкой расфасовке, а Пупу, почесывая голый живот, кружил над ними, как ворон.

– Оперативно, да? – спросил он у Рыбы.

– Нет слов!

– Не хватает только главной херни на букву «а», но ее обещали подвезти в течение часа. Как самолет приземлится, так сразу и подвезут.

– Самолет откуда?

– Из Тегерана. Там вроде ее выращивают. Или нет?

Наверное, Пупу и вправду был всесилен. Сегодняшний пробочный опыт подсказывал Рыбе: привезти что-либо из московского аэропорта в город в течение часа просто нереально. Неужели задействован еще и вертолет?.. А может, специальная машина, которая спускается с небес в тот самый момент, когда ситуация на земле заходит в тупик? У этой машины и машиниста при ней было даже латинское название, но какое именно – Рыба позабыл.

– Здорово у вас все получается. – Рыба с трудом подавил в себе желание бухнуться перед Пупу на колени и попросить о сотворении небольшого и не выходящего за рамки приличия чуда. – У вас, наверное, связи где-нибудь наверху… В правительстве.

– Никакого правительства. С правительством связываться – себе дороже, – охотно пояснил Пупу. – У меня глобальные связи на радио. Ну и с радиолюбителями… в хорошем смысле этого слова.

Радиолюбители – надо же! Понимай как хочешь. Рыба истолковал «радиолюбителей» в ключе масонской двадцатки и совсем заробел.

Асафетиду доставили через час пять минут.

За этот час Рыба успел состряпать ореховый хлеб, подготовить к запеканию в духовке гуся с яблоками, накрошить три фирменных салата, снять пробу с двух придуманных еще в прошлом году соусов и невольно подслушать семнадцать разговоров Пупу с неизвестными телефонными собеседниками. Говорилось о:

– жесткой ротации в эфире двух песен;

– поставках вооружения на Средний Восток;

– кровавой гэбне в хорошем смысле этого слова;

– импотентной оппозиции в хорошем смысле этого слова;

– птицефабрике в Кувшиново Тверской области;

– преждевременных родах певицы Х;

– сексуальной ориентации певца Y;

– инаугурации каких-то третьесортных президентов;

– спутниковой системе ГЛОНАСС;

– ловле рыбы на Амазонке, планируемой на январь следующего года.

После всех этих разговоров Рыбу прибило окончательно, и он с ужасом стал ждать воцарения на Ботанической чертовой асафетиды. Другими названиями которой были: ферула вонючая и дурной дух. Не исключено, что после того, как она появится в доме и пропитает все своим гнусным запахом, Рыбу-Молота ждут большие неприятности. Похлеще, чем гипотетические неприятности с телохранителями Веры Рашидовны. Рыба даже попытался воззвать к духам нгылека (единственным, кто мог его спасти), но разглядеть их в снеговой толще своей души так и не сумел.

Пока готовился ужин, проголодавшийся Пупу стянул кусок орехового хлеба и густо намазал его приготовленным Рыбой соусом.