Наталья Александрова - Астролябия судьбы [litres]

Но проблема была в том, что не все люди поддаются воздействию гипноза. Примерно десять процентов населения невосприимчивы к нему от рождения, как невосприимчивы отдельные счастливцы к некоторым инфекционным болезням. И Надежда Николаевна Лебедева относилась именно к этим десяти процентам. Ей уже не раз приходилось сталкиваться с практикующими гипнотизерами, и ни один из них не сумел подчинить ее своей воле.

А началось все давным-давно, еще в школе, когда ее одноклассник Гришка Гинсбург увлекся всякими необычными идеями из области психологии, особенно гипнозом и внушением. Он прочел про Вольфа Мессинга, про других знаменитых гипнотизеров, затем еще много всего и решил попробовать.

Как ни странно, у него получилось. Как потом оказалось, у Гришки были незаурядные способности к этому делу. Когда он заставил Ленку Пчелкину танцевать «маленького лебедя», а Тольку Степанова петь оперную арию, все поверили, что Гришка – талант. Пчелкина весила в школе без малого девяносто килограммов, а Тольке наступил на ухо не то что медведь, а целый слон.

После школы Гришка занялся гипнозом всерьез и весьма преуспел. На встрече бывших одноклассников он показывал буквально чудеса. Но с Надеждой у него ничего не вышло. Он долго с ней мучился и наконец отступился, заявив, что она попадает в эти самые десять процентов. Так оно и оказалось.

Надежда Николаевна хотела обрушиться на мнимого участкового с гневной отповедью, но тут сообразила, что всегда выгодно держать противника в неведении. Пусть этот гипнотизер думает, что Надежда поддалась внушению, как и Антонина Васильевна, и находится в его полной власти. Тогда она, Надежда, сможет выведать его планы и помешать их исполнению.

Приняв это решение, Надежда Николаевна внимательно взглянула на квитанцию, затем перевела взгляд на гипнотизера, как будто сравнивая оригинал с фотографией, и проговорила несколько растерянным и тусклым голосом:

– Да, Дмитрий Петрович… теперь я вижу, что это вы… не знаю даже, почему я вас сначала не признала… видимо, темно здесь… что же это я вас в прихожей держу, пойдемте уже в комнату, там и поговорим… там будет удобнее…

– Пойдемте! – удовлетворенно проговорил гипнотизер, и все трое проследовали в гостиную.

Надежда, как и положено вежливой хозяйке, шла впереди, гипнотизер следовал за ней, Антонина Васильевна замыкала шествие.

Когда соседка Надежды поневоле оказалась за спиной гипнотизера, с ней случилась странная вещь. Только что она была уверена, что привела к Наде Лебедевой участкового Скворушкина, но тут вдруг заметила, что с участковым что-то случилось: он заметно постарел, полысел и даже, кажется, стал ниже ростом.

Вообще, он стал ничуть не похож на участкового.

А если это не участковый, тогда кого же она привела в Надину квартиру?

Антонина Васильевна всю свою жизнь посвятила бескомпромиссной борьбе с правонарушителями, а тут, выходит, сама привела к соседке подозрительного человека?

Она замедлила шаги, потерла виски и растерянно проговорила:

– Дмитрий Петрович, это вы?

Мужчина настороженно обернулся.

В первый момент Антонина Васильевна увидела смутно знакомое невзрачное лицо, лоб с залысинами и глубоко посаженные темные глаза, но тут же это лицо стало меняться, меняться… и через несколько секунд перед Антониной Васильевной стоял муж Нади, Сан Саныч Лебедев.

Антонина Васильевна облегченно выдохнула: Сан Саныч имел полное право находиться в этой квартире.

– Здравствуйте, Сан Саныч… – проговорила она.

Мужчина в ответ тоже поздоровался, но как-то хмуро, и Антонина Васильевна взглянула на него с удивлением.

Во всем этом было что-то странное. Если перед ней Сан Саныч, то что она, Антонина, делает в этой квартире? Только мешает мужу и жене проводить тихий семейный вечер… Оттого, наверное, и смотрит Сан Саныч хмуро, обычно-то он очень вежливый, предупредительный, это все в доме знают.

– Я, пожалуй, пойду… – смущенно протянула Антонина Васильевна и попятилась.

– Нет, Антонина Васильевна, не уходите… пока! – возразил мужчина… и снова переменился – пополнел и стал выше.

Антонина Васильевна удивленно заморгала: теперь перед ней стоял сантехник Ахмет из дома, где она жила много лет назад. Ахмет был известен тем, что при любой, даже незначительной аварии водопровода или канализации он первым делом строго заявлял: «Кафельную плитку непременно бить надо! Без этого никак не обойтись!» И тут же разбивал ее, если хозяин квартиры не успевал его вовремя остановить.