Илья Бушмин: Вторжение

Картинка сменилась. В кадре появились прямоугольные строения с плоскими крышами — три плотно приставленных друг к другу быстровозводимых павильона из стальных листьев. Перед ними были припаркованы десятки машин. «Газель» дежурной части Елецкого ОВД, машины нескольких сотрудников и экипажи местного ППС составляли меньше половины. Все остальные были совершенно незнакомыми. Очевидно, силовики из Города. В кадре на переднем плане возникла девушка-репортер. Совсем молоденькая миловидная девчонка, волосы которой трепал ветер. Безуспешно пытаясь убрать их с лица, девушка с микрофоном говорила в камеру:

— Временно ОВД Елецка располагается здесь. Эти павильоны были возведены спецотрядом МЧС России меньше чем за сутки. Здесь же сейчас располагается оперативный штаб, который возглавляет начальник УВД региона генерал-лейтенант Романин…

В дверь постучали.

Володя отвел взгляд от экрана телевизора, кое-как установленного на шаткой старой тумбочке. В комнату заглянул Маржанов.

— Здорова, инвалид. Можно?

Володя с улыбкой кивнул. Маржанов, заходя, увидел экран телевизора и вздохнул.

— Твою мать, и здесь то же самое…

— Везде то же самое, — сказал Володя. — Все областные каналы. Центральные включил, там в новостях тоже первым делом об этом. Пипец.

— Да, блин, мы теперь звезды.

— Чем так сиять… — вздохнул Володя.

Маржанов положил на столик перед ним пакет с фруктами.

— Я не знал, чего принести. Мужики советовали выпивку, но ты ж у нас не пьешь. Курить не куришь. Так что жри бананы и апельсины.

— Спасибо, Гулнар.

Маржанов сел на пустующую соседнюю кровать. В Елецкой ЦРБ всегда была хроническая нехватка койкомест, но для Володи каким-то чудом выхлопотали отдельный бокс на двух человек. Правда, без телевизора — его для развлечения вчера привезли мужики из ОВД.

Маржанов почему-то чувствовал себя неловко.

— Ну, как ты, брат?

— Да ничего, — Володя пожал одним, здоровым, плечом. — Руку знатно заштопали. Мне ожоги какой-то дрянью мажут, но она круто обезболивает. А вот плечо и нога, заразы… Такое ощущение, что туда кто-то нож засунул и постоянно прокручивает. Когда невыносимо совсем становится, укол делают.

— А сейчас?

— Терпимо. Как там наши?

Маржанов скорбно помолчал.

— Сегодня хоронили. Гончара и Муртазина. Обоих в закрытых гробах…

Володя покосился на его парадный мундир.

— Ты оттуда сейчас?

— Оттуда, — хмуро подтвердил Маржанов. — На кладбище с мужиками говорил. Вроде бы Акулова нашли. В смысле… фрагменты тела.

— Фрагменты?

— Разорвало его вроде тоже… — Маржанов помолчал. — На улицах сейчас тишь да гладь. Все алкаши и гопники, все наркоманы — весь город затихарился. Как пустыня просто. Во временном отделе обезьянник соорудили. Так за сутки только одного человека доставили. Даже в нашей сонной деревне такого спокойствия не было никогда.

— Погоди. Все эти из Москвы и из Города свалят — а они ведь когда-нибудь свалят? — и все вернется.

— Все, да не совсем, Вован… Определились уже с местом, где новый отдел будут строить. На Южной. На пустыре, где Сашко и Гузаревича подстрелили. Точнее, рядом. А на том месте аллею собираются отгрохать вроде. С памятником. Всем, так сказать, погибшим при исполнении…

Маржанов замолчал. Тема для разговора была сама по себе паршивой. А в случае с Володей — еще и болезненной. Но он все же спросил:

— А старая стройка?

— Там вообще некруто все. Наш нач, короче… Генералы из Города понаехали. И быстренько все смекнули. У них там дебет с кредитом не сошелся. В общем, наш шеф деньги и стройматериалы налево уводил. Коттедж себе строил, прикидываешь…

— Охренеть.

— Не то слово.

— И где он сейчас?

— Догадайся. После того, что было… Закрыли уже. Временно исполняющий обязанности нача отдела Гензер. — Маржанов при этом покосился на Володю. Сообразив, что это еще не все, Володя уточнил:

— А кто нач угрозыска?

— Твой батя.

Володя нейтрально хмыкнул. Маржанов испытующе смотрел на напарника.

— Он был у тебя?

— Заезжает каждый день.

Володя чуть улыбнулся, понимая, к чему Маржанов клонит. Но разговаривать о своих отношениях с отцом он не собирался. Володя и сам не понимал, что будет теперь. Одно он знал наверняка — после тех двух с половиной часов в заблокированном бандитами здании ОВД их с батей отношения никогда больше не будут такими, как раньше. Какими они будут? Жизнь покажет.

— Узнали что-нибудь про тех уродов? По телеку пока не говорят ничего, я все обсмотрел.