akchiskosan - Рики Макарони и Пятое Колесо

На практике по уходу за магическими существами Хагрид присутствовал больше, чем это нужно. Он как будто порывался каждый раз отвечать за учеников, и столь явно страдал от невозможности поправлять и дополнять их, что экзаменаторы то и дело обращались к нему, советуя успокоиться. Нервозность преподавателя казалась тем более лишней, что Рики не сумел обнаружить ни у себя, ни у товарищей ни единой ошибки.

Практика проходила, естественно, на улице, так что весь класс присутствовал на второй части экзамена от начала и до конца. Что зависело от учеников, они сделали. Со своей стороны, приведенные единороги, гиппогрифы, тестралы, лешие и прочие никого не покусали, не укололи, не обфыркали и не лягнули. И, если бы ни Хагрид, экзамен можно было бы назвать безупречным.

Через два часа процедура оценки знаний подошла к концу. Лесничий, сразу потеряв интерес к ученикам, попрощался с комиссией и поспешил к паучьему загону. Не сговариваясь, ученики принялись отвлекать разговорами профессоров из Министерства, ненавязчиво увлекая их к замку.

Рядом с Рики сама собой оказалась Гризельда Марчбэнкс.

— Все-таки Дамблдор в людях не ошибается. Милейший тип этот Хагрид, — заявила она. — Сколько клеветы на него поступало, и все — чушь! Мухи не обидит, хотя — таких тварей приручает! Ты вот не боялся ходить к нему на занятия?

Рики сделал вид, что ему слепит глаза выступившая на горизонте поверхность озера. Боялся он, конечно, не меньше других, но не собирался признаваться в этом даже Дамблдору, если бы тот вдруг спросил.

— Человек — куда более опасная тварь, чем любая мантикора, — философски изрек он.

— Вот уж точно! Я тут узнала, — профессор Марчбэнкс понизила голос, — что у тебя в доме окопался старый черт Хенриксон. Он лучше или хуже мантикоры?

Рики передернуло от подобной формулировки.

— Я не позволил бы ему служить в доме моих родителей, если бы считал, что он опасен, — холодно ответил он. — И, между прочим, его привел дядя Гарри.

— Конечно, нет! Я не так выразилась, — поправила себя профессор Марчбэнкс. — Он не опасен, свое, надо думать, отбродяжничал. Я про то, как он пережил такое, гм, назначение. Теперь многие не знают, как обращаться к его жене, сочувствовать ей или как.

Рики сразу вспомнилась миссис Дуглас и ее нежелание контактировать с колдунами, которое он давно и прекрасно понял. Да, рассуждения Марчбэнкс ему не нравились, но они были, пожалуй, типичны. По крайней мере, она говорила прямо, не пытаясь обходить острые углы. Хотя сам не мог бы наверняка сейчас определиться, что предпочитает — такую вот прямоту или все же тактичность.

— А откуда многие об этом знают? — холодно осведомился Рики. — Что, уже сплетни о Хенриксоне просочились?

— Конечно, — каркнула профессор Марчбэнкс; взгляд ее выражал плохо сдерживаемое раздражение. — Мерлина ради, что ты, в самом деле, как ребенок!

Оно немного отстали от остальных. Рики не сразу ответил, потому что как раз и Дора, и Каролина Маккинли, одна за другой, вопросительно обернулись на них.

— Надеюсь, никому не вздумается любопытствовать у меня дома, — проворчал он.

— А я как раз хотела напроситься, — ухватилась Марчбэнкс. — Знаешь, он ведь сдавал мне заклинания лет так пятьдесят назад или около того. Возможно, профессор Строгус составит мне компанию. Знаешь, ученики-магглы редко приглашают его, и он как раз вчера интересовался Хенриксоном. Понимаешь, уникальный экземпляр...

Рики стиснул зубы. Одноклассники, шедшие первыми, уже почти достигли Главных дверей, поднимались на крыльцо. Еще немного — и ему ничего не пришлось бы обещать профессору Марчбэнкс. Но ему еще предстояло помочь старой ведьме преодолеть ступеньки. Рики вежливо улыбнулся и предложил ей руку.

— Разумеется, моя семья с удовольствием познакомится и с ним и с Вами, мэм, — произнес он без энтузиазма, — если, конечно, пожелаете. И если будете достаточно тактичны со стариком Эбом. Доброго Вам дня.

Распрощавшись с ней, Рики почувствовал себя гораздо увереннее, и вообще осознал, что теперь гораздо спокойнее воспринимает происходящее. Он не сказал бы наверняка, что именно так на него подействовало: пребывание на свежем весеннем воздухе или то, что несколько экзаменов осталось позади, а он не зафиксировал за собой ни одного явного прокола.

Гербология для Рики стала триумфом. Он, правда, добросовестно готовился. Но все равно не ожидал, что во время письменного экзамена формулировки ответов на каждый вопрос будут возникать в его мозгу скорее, чем он успеет сам за собой записывать. Он вынужден был просить дополнительный пергамент и, выходя одним из последних, жутко сожалел, что нельзя задержаться.