Илья Бушмин - Смерть в кармане

— Это и напрягает.

— А что мы знаем про Кузьму, Антон?

— Мы знаем, что он был, честно говоря, конченная мразь и беспредельщик, раз на нас заяву написал.

— Это само собой. Что мы знаем о нем еще? — видя, что Гущин не может сообразить, Богданов ответил сам: — Мы знаем, что он часто работает в паре с Вахой. И Ваха наверняка был одним из тех, кого своим убийцам назвал Шарик перед смертью.

Проблема была в том, что у них не имелось адреса Вахи — по той простой причине, что Ваха был, как и многие карманники, приезжим и не имел в Москве ни прописки, ни постоянного адреса. Был его сотовый телефон, но еще в отделе Богданов позвонил на него. Номер оказался заблокирован. Порывшись в памяти, Богданов вспомнил эпизод, произошедший полтора года назад, когда они — тогда еще с Курилиным — брали Ваху в ходе рейда на Калужско-Рижской ветке. И имя любовницы щипача, которая в прошлый раз вытаскивала Ваху из камеры. Именно к ней опера и направлялись.

— Вы? — затрепетала толстая мадам в застиранном халате, открыв дверь и увидев перед собой физиономию Богданова. — Что вам надо, чего вы приперлись?

— Кто там, Людочка? — донесся из глубины квартиры мужской баритон.

— Никто, Алешенька, соседка! — приторно протянула мадам, выскользнула из квартиры и зашипела: — Идите отсюда! У меня муж дома!

— Ой, как интересно, — обрадовался Богданов. — Он же у тебя вроде дальнобойщик? А когда он сваливает зарабатывать деньги для своей Людочки, Людочка пускается в пляс и отжигает с горячим джигитом Вахой?

— Чего надо?! — мадам шипела так, что летела слюна. — Идите нафиг! Он же прибьет меня, если узнает!

— А мы сразу убийство раскроем и медальку себе заработаем, — ввернул Гущин, сообразивший, к чему клонит наставник. — Одни плюсы везде.

— А ты еще кто?

— Люда, где Ваху найти?

— Я откуда знаю?

— Если я сейчас пару раз в дверь позвоню, муж твой, наверное, выйдет? — задумался Богданов. — Посмотреть, что за соседка такая неугомонная? Вот, наверное, сюрприз мужику будет. «Людочка, — скажет он, — а это не соседка совсем, а два каких-то мужика, чего им надо от тебя?». А я скажу: «Вы понимаете, очень неудобно вышло, но нам нужен адрес ее любовника, а Люда…».

— Ладно! — дернулась мадам. — Ладно! Я скажу, только если вы сразу же свалите нахрен отсюда!

Квартира располагалась недалеко, потому что сама Люда и нашла ее. Все-таки страсть — сильная штука. Богданов и Гущин уже предвкушали разговор с Вахой.

— Придется посидеть с ним пару дней, — рассуждал Богданов. — Наши охотники на карманников действуют быстро, только за один вчерашний день двоих завалили. А Ваха однозначно в группе риска. Скоро придут и к нему, а мы будем…

— Стоп!

Они уже заезжали во двор. От выкрика Гущина Богданов дал по тормозам.

— Что?

— Синяя «Киа».

— Чего?

— Синяя «Киа»! — нетерпеливо и возбужденно прикрикнул Гущин, показывая вперед.

Синий легковой автомобиль стоял напротив подъезда Вахи. В нижней части крыла машины была заметная вмятина с глубокой серой царапиной — след, оставшийся после встречи с бордюром.

— Дом Шарика. Вы когда к нему приехали, со двора выскочила эта самая тачка! Виктор, это они! И они уже здесь!

Богданов выругался сквозь зубы. Перегнувшись, распахнул бардачок и выудил оттуда пистолет, который всучил Гущину.

— Держи, это травматик. И звони в дежурку. Скажи, срочно. Здесь убийство. Происходит прямо сейчас.

Дав по газам, Богданов проехал вплотную к дому и замер у тротуара. Пока Гущин звонил в дежурную часть и торопливо и сбивчиво объяснял, что им нужно подкрепление, Богданов проверил собственный пистолет. Сейчас он благодарил бога, говорившего с ним через интуицию, за то, что тот подтолкнул его зайти в оружейку и вовремя заполучить табельный ствол.

— Готов? Пошли.

Они быстро направились к подъезду. Видя, как Гущин готовится перейти на бег и тянет руку к поясу, за ремнем которого спрятал травматический пистолет, Богданов прошипел:

— Тихо, твою мать. Мы не знаем, куда выходят окна. Они могут палить за двором.

Гущин не был готов к подобному и внутренне тихо паниковал, а внешне — просто следовал за наставником. Домофон и ключ-вездеход. Подъезд. Лифт. Третий этаж. Дверь в квартиру Вахи была металлической, но старой, обитой сверху дерматином. Прокравшись к двери, опера замерли по обе стороны от нее и прислушались. Изнутри доносились звуки возни. Потом что-то упало. Снова неопределенная возня — и приглушенный душераздирающий вопль.