Рейчел Эббот - Спи спокойно

Узнав, что о случившемся теперь знает кто-то еще, кроме полиции, я почувствовала облегчение. Казалось, с моих плеч сняли часть ноши. И я была рада, что приедет именно Роберт. Я знала его совсем недавно, однако с того дня, когда выставила квартиру на продажу, а он приехал ее смотреть, Роберт всегда был добр ко мне. Он казался мне сильным, всегда знающим, как поступить. Не могла дождаться его приезда и отчаянно жаждала поддержки.

Было такое чувство, будто Роберт добирался до дома родителей целую вечность, хотя сам потом говорил, что мчался точно гонщик. Между тем криминалисты обследовали все сверху донизу, но ничего подозрительного не нашли. Никаких признаков присутствия посторонних, и за исключением весьма сомнительного доказательства в виде вынутых батареек, ничто не указывало на то, что несчастный случай подстроен.

Приехал инженер, чтобы осмотреть бойлер. Проблему он выявил сразу. Объяснил, что вентиляционное отверстие необходимо для того, чтобы пропускать холодный свежий воздух, который вытесняет газы, поднимающиеся по дымоходу, или что-то вроде того. Тут я на какое-то время вышла из состояния зомби и принялась внимательно слушать. Я должна была понять, что произошло. Когда инженер показал старое полотенце, которым было заткнуто вентиляционное отверстие, я была просто вне себя.

— Что за бред? — кричала я снова и снова. — Папа не мог этого сделать!

Инженер просто указал на тройные стеклопакеты с теплоизоляцией, которые в доме родителей были установлены на каждом окне, а на всех дверях, даже межкомнатных, прикреплены уплотнители от сквозняков. Инженер предположил, что папа был зациклен на экономии и был готов пойти на что угодно, лишь бы сэкономить по счетам. Я вынуждена была признать, что инженер попал в точку. Папа действительно был одержим идеей не пропустить в дом ни единый сквозняк, а вентиляционное отверстие по сути своей противоречило этой цели. Но неужели папа действительно мог сделать такую глупость?

Все печально смотрели на меня. Роберт обнял меня за плечи. Помню, как с досадой сбросила его руку. В утешении я не нуждалась. Все, что мне было нужно, — чтобы кто-нибудь отнесся к моим подозрениям серьезно.

А потом выяснилось, что проблема была не только в заткнутом отверстии. Герметичность вытяжной трубы оказалась нарушена на стыке. Бойлер в доме у родителей был старый — тут возразить было нечего. Получалось, что через эту трубу происходила утечка токсичных газов. Выходило, будто мой папа сам во всем виноват.

Помню, как подогнулись колени, а потом меня окутал черный туман. Кто-то поймал меня и уложил на диван. Но я сопротивлялась забытью, потому что должна была убедить полицию — они ошибаются. Тогда я думала, что Роберта мне сам Бог послал, хотя его объятия и утешения были мне не нужны. С другой стороны, не его вина, что от полиции никакого толку. Роберт был единственным, благодаря кому я окончательно не потеряла голову. Даже посреди всего этого кошмара не забыл напомнить, что пора кормить Жасмин.

Когда у меня просто закончились аргументы и доводы, именно Роберт извинился от моего имени перед полицией. Я не хотела, чтобы он это делал, но рассудила, что криками делу не поможешь. Пришлось смириться, что доказательств у меня нет, к тому же я не представляла, кто мог злоумышлять против моих родителей, и не могла назвать возможного убийцу.

Я чувствовала — инспектору дело тоже кажется подозрительным. Слышала, как он разговаривал с криминалистами. Подошла к двери кладовки, в которой они совещались, и слышала, как инспектор просил их внимательно осмотреть все еще раз и убедиться, что в дом точно никто не проникал. С определенной натяжкой можно было предположить, что папа специально заблокировал вентиляционное отверстие, но про батарейки он никак забыть не мог. Оставалось предположить, что у него ни с того ни с сего резко изменился характер или началась ранняя болезнь Альцгеймера.

При одной мысли, что придется ночевать в доме родителей, меня охватила паника. Как я могу спать там, где они лежали всего несколько часов назад? Этого мне было не вынести. И вообще, я больше не желала ступать на порог дома, где произошло такое. Но квартиры у меня больше нет, а единственный близкий человек, лучшая подруга Софи, где-то на Среднем Востоке. Я съехала по стене на пол, обхватила руками колени и расплакалась навзрыд. Полицейский спросил Роберта, нет ли у меня других родственников, и тот сказал инспектору, чтобы не беспокоился: он отвезет меня обратно в мою — вернее, уже свою — квартиру и позаботится обо мне.