Эбигейл Джонсон: Даже если я упаду

– Когда мы встретились с тобой, я и представить себе не мог, что ты станешь мне дорога. Я не знал, что стану разыскивать девушку, которую любил мой брат – я не мог этого сделать, пока она существовала лишь в моих кошмарах. Но чтобы и в твоих тоже? – Его лицо морщится, словно от боли. – Я нашел ее номер в его телефоне и попросил приехать ко мне домой, сказал, что остались какие-то вещи Кэла, которые он хотел бы передать ей. – Он сглатывает, как будто вспоминая что-то, что предпочел бы забыть, и я задерживаю дыхание. – Она расплакалась, как только переступила порог его комнаты, и я заговорил с ней, погоревал вместе с ней, но тут Гвен вернулась домой.

– Она вообще узнала Эллисон?

Хит кивает.

– У него в телефоне были ее фотографии. Ничего плохого, – поспешно добавляет он. – Просто ее фотографий было несколько больше, чем других. Гвен знала, что он, должно быть, влюблен в нее, и очень быстро решила, что я не имею права быть с ней, какими бы невинными ни были наши отношения. И это было невинно, Брук.

Я стараюсь не морщиться, когда он произносит мое имя. Но морщусь все равно. Я на самом деле верю ему, что еще хуже.

– Ты так и не рассказал мне. В тот день на работе. Я была такой… – глаза закрываются, – сломленной, и, вместо того чтобы рассказать мне все, что ты знал – чего еще не знала я, – ты позволил мне уйти.

Хит мотает головой.

– Нет. Я нашел Эллисон, думая, что она может знать что-то, что поможет тебе, а не ранит еще больше. Я хотел это сделать, но ничего нового так и не узнал.

Теперь моя очередь качать головой – но не в знак отрицания, а потому, что с каждой секундой моего молчания о Лоре я делаю именно то, в чем обвиняю его.

– Послушай. – Хит поднимает руку, накрывая ладонью мою нижнюю скулу. – Это не мы. Это никогда не были мы, ясно? Возможно, кому-то трудно это принять, но преступление совершила не ты. – Он проводит большим пальцем по моей щеке. – Я ошибался. Я был такой идиот, когда обращался с тобой как с виновной.

Мягко, хотя мне хочется сделать прямо противоположное, я отнимаю его ладонь от своего лица, провожая ее взглядом, только чтобы не смотреть на Хита.

– А что, если я… – У меня перехватывает горло, и больно говорить. – Что, если я нашла то, что причинит тебе еще больше боли? Должна ли я тебе рассказать? Или лучше защищать и тебя от правды? – Я все еще держу его за руку, поэтому чувствую, как напрягаются сухожилия, хотя его лицо остается бесстрастным.

– Нет ничего, что могло бы причинить мне больше боли.

Но он ошибается. Он так ошибается.

– Моя младшая сестра… она была там той ночью, пряталась в лесу. Она… – мой голос срывается, – она все видела. Драки не было. Кэл… он пришел сказать моему брату, что уезжает, попросить прощения. Джейсон сделал вид, будто готов принять его извинения, чтобы Кэл подошел достаточно близко… – Я не могу рассказать остальное. И не должна этого делать.

Хит хватается за голову свободной рукой.

– Она… – Кажется, будто с губ Хита слетает больше воздуха, чем звуков. – Она слышала, говорил ли он что-нибудь перед самой смертью?

– Он ничего не сказал. – Слезы наворачиваются на глаза и у меня, и у него, когда наши взгляды встречаются. – Я все знаю, знаю, что он сделал, но все равно он мой брат, и я всегда буду любить его и ненавидеть то, что он совершил. И я понимаю, это означает, что ты и я… – Я качаю головой. – Хит, мне так… – Я не успеваю сказать « жаль», прежде чем Хит заключает меня в объятия.

– Нет, – говорит он, и я чувствую, как его губы скользят по изгибу моей шеи. – Мне не нужны твои извинения. Мне просто нужна ты.

Может, на нас и смотрят люди, может быть, шепчутся и ахают. А может, скользят по льду мимо, не замечая нас или не проявляя к нам интереса. Единственное, что я знаю, это то, что Хит все еще держит меня за руку, когда я знакомлю его со своей сестрой.

И ни на миг не отпускает мою руку.

Это я нерешительно топчусь на крыльце, когда мы с Лорой возвращаемся домой после того, как высаживаем Мэгги и прощаемся – не знаю, надолго ли – с Хитом. Лора останавливается на верхней ступеньке, оглядываясь на меня, чтобы увидеть, что я даже не ступила на первую.

– Брук. – Мое имя звучит не вопросом. Она знает, почему я колеблюсь, но все равно подталкивает меня. – Больше никаких секретов.

Это то, что мы пообещали друг другу по дороге домой. Хит был моим последним секретом, и она восприняла эту новость гораздо лучше, чем я ожидала. В этом смысле я безмерно благодарна Хиту, который отнесся к ней чрезвычайно тепло даже после того, что я ему рассказала. Немалая заслуга принадлежит и Мэгги. Она посвятила Лору в подробности того, как мы с Хитом влюбились друг в друга; как странно и совсем не странно, что мы перешли от отношений, навязанных нам братьями – полных гнева с его стороны и чувства вины с моей, – к отношениям, созданным нами самими. Конечно, эти отношения вряд ли встретят понимание у нашего маленького городка и его сельских окраин. И еще неизвестно, как это нам аукнется. Мы с Хитом не говорили о том, как наши семьи отнесутся к тому, что мы вместе, но я знаю, что он прав; преступление – не наших рук дело, и никто, не говоря уже о наших родных, не вправе наказывать кого-либо из нас так, будто мы преступники.