Виктор Кустов - По метеоусловиям Таймыра [сборник litres]

Вопрос был не случаен.

– Надеюсь, справлюсь, – сказал он. – Если почувствую, что не тяну, сам скажу.

– Я тебе, Юрий Иванович, тёплого места подыскивать не стану, – подвёл итог Киреев. – Ну, если остановим строительство – тут уж никуда не деться, другой северной стройки пока не будет. А если всё же в министерстве решат продолжать строительство – не взыщи, тяни до конца.

– У каждого свой крест.

– Что-то не в твоём духе изречение.

– Знакомый у меня есть верующий, – не вдаваясь в подробности, сказал Солонецкий.

– Ну, крест так крест, пусть будет так… Не мне тебя учить, но разберись там со своими доброжелателями.

Солонецкий поднялся, начальник главка не стал его задерживать, только когда тот уже выходил, спросил:

– Ладова к себе главным возьмёшь?

– Нет.

– А Кузьмина обратно?

– Кузьмина взял бы. Но вряд ли он вернётся…

Многое, что произошло за эту неделю, уже забылось, но голос Танюшки, докладная записка Кузьмина и вот этот разговор не выходили из головы. И сейчас, сидя в машине, Солонецкий по очереди возвращался то к одному, то к другому, то к третьему.

Надо разобраться, подумал он. Надо во всём разобраться – и точка.

– Какие новости? – спросил наконец Расторгуева.

И тот, для порядка выдержав паузу, стал перечислять, что произошло за неделю отсутствия Солонецкого.

Смирнов, исполнявший обязанности начальника строительства, вёл себя хорошо. Расторгуев так и сказал: «Вёл себя хорошо». И Солонецкий усмехнулся – так не подходило это определение к Смирнову, у которого уже внуки в школу ходят… Расторгуев не стал расшифровывать, что это значило, а Солонецкий не стал расспрашивать, он слушал, не особо вникая в смысл.

Слушал о первой двойне, которая родилась на этой неделе.

О заезжем, редком и, как обычно, халтурном ансамбле.

Об открытии сезона подлёдного лова…

– Да, вот потеха, – хохотнул Расторгуев. – Тут в ресторане такая баталия приключилась, официантка одна, может, помните, такая худая, белокурая баба, Валентиной зовут, одного тракториста побила.

– Это как?

– Сначала кулаками, а потом подносом по голове – цирк…

– Приставал?

– Да в том то и дело, что нет. – Расторгуев оживился и, поглядывая в зеркальце, стал расписывать в красках, как всё происходило, и, при всём нежелании знать эти подробности, Солонецкий вынужден был следить за его рассказом. В конце Расторгуев, выдержав паузу, выдал: – Оказывается, он ей сказал, что, мол, одним дураком на стройке меньше стало. Это он о Геннадии Макаровиче так…

– А она, значит, его подносом?.. Молодец баба.

– Оно-то так, – многозначительно произнёс Расторгуев и замолчал, словно взвешивая, можно это говорить начальнику или нельзя. Потом всё-таки решил, что можно, и продолжил: – Только говорят, что она любовницей главного инженера была…

– И ты так считаешь?

– Так ведь люди говорят.

– Ну и дурак, – буркнул Солонецкий. – Скоро тебе скажут, что я с твоей женой сплю.

– Что вы, – повернулся улыбающийся, словно от хорошей шутки, Расторгуев. – Такого не скажут.

– Смотри-ка, цепями её приковал, что ли?

– Так вам же нельзя… Да и человек вы такой… – растерялся Расторгуев.

– Все мы люди… Поезжай к управлению.

– А может, домой?

– Говоришь много.

…Вера Сергеевна поднялась ему навстречу и, войдя следом в кабинет, ждала, пока он разденется.

– Как долетели? – негромко спросила.

– Всё нормально, Вера Сергеевна, нормально, – ответил он и дружески приобнял её за плечи.

Она помедлила, потом вышла.

Он сел за стол, поправил телефоны, непривычно безжизненные, и стал оглядывать кабинет, словно прошли долгие годы и он вернулся в родной дом.

Что ж, это действительно был его дом, а тот, другой, куда он ходил ночевать, уже давно был чем-то вроде необходимого прибежища.

Там он ничего не знал.

А здесь знал всё.

Телефон вдруг звякнул, резко, неожиданно, так что Солонецкий дёрнулся и торопливо поднял трубку.

– Здравствуйте, Юрий Иванович.

– Здравствуйте… – В первое мгновение он не догадался, кто это, а узнав, не сдерживаясь, почти закричал: – Ольга Павловна! Оля!.. Как я рад тебя слышать!

Он хотел объяснить, почему рад, но вместо этого понёс какую-то белиберду о доме, который ему вовсе и не дом, а пристанище, о кабинете, который его помнил и ждал, и Ольга Павловна засмеялась.

– Нет, это не ты, Солонецкий. Это приехал новый начальник строительства. Молодой и интересный. И чуточку глуповатый…

– А ты ждёшь молодого и интересного? – ревниво спросил он.